|
40. Если бы абонентка сказала не «как Обычно», а «как всегда», то надо было приходить через четыре часа после окончания разговора. Но «кисанька» могла произнести и «Жду срочно! Чао-о!», и это означало, что встреча должна состояться ровно через неделю. Точное время определялось по количеству «целых часов» на момент окончания разговора. То есть если разговор заканчивался в 14.59, допустим, в среду, значит, встреча должна была состояться в следующую среду, ровно в 14.00. Если разговор оканчивался в 15.01, то рандеву происходило в среду, но на час позже. Конечно, из-за минутного расхождения между наручными часами могли произойти неувязочки, а потому звонки «кисаньки» происходили, как правило, в середине часа — 12.30, 13.30, 14.30 и т.д.
— Времени не много, — сказал «источник», — могу тебя порадовать: почти две трети всего криминального сообщества полагают, что Ворона приложили под твоим чутким руководством.
— Я об этом только что говорил с Портновской. Баба в панике. Не давать же мне в «Губернских вестях» опровержение: «Дамы и господа! Настоящим заявляю, что не имел ни малейшего отношения к злодейскому убийству господина Гнездилова». Поверят, думаешь?
— Как ни странно, — в голосе «источника» прозвучала ирония, — есть люди, которым бы очень понравилось, если б именно ты убрал Ворона.
— Тем, которые хотели бы закрыть «Куропатку»? — хмыкнул Сэнсей.
— Не только. Есть в Москве контора, которая сильно хотела бы с тобой подружиться. И Ворон ей был, прямо скажем, поперек горла.
— А прежние, с кем Ворон корешился, мной не озаботятся?
— Уже озаботились. Только что начальнику областного УВД Теплову пришли указания разобраться с тобой силами здешнего СОБРа и оперативных групп центрального подчинения, которые прибудут завтра в шесть утра. Точное время начала операции пока неизвестно, но можно догадаться, что без москвичей не начнут. Думаю, минимум одна из групп центрального подчинения будет на самом деле представлять интересы некоего Антона Соловьева, вполне легального и очень крупного бизнесмена, который контролировал всю систему Ворона. Между прочим, ты должен помнить его сына.
— Ваню? Дезертира этого? Который все рвался в Чечне воевать? Конечно, блин, отлично помню! Их тут с друганом очень хорошо запомнили. Вначале, когда только прибежали, совсем салажней казались. А потом, когда с ними инструктор Вика позанималась, которую Фрол откуда-то выписал, оборзели. Меня, Федю и еще четверых нехилых бойцов вдвоем отметелили. Но это еще ладно, тренировка вроде бы была. Так они потом Фролу морду начистили уже всерьез. Они такие покладистые были, а он им какое-то замечание сделал, даже без мата, они ему — бултых по роже! Фрол за пистолет схватился — пострелял бы, наверно, если бы они его раньше не убили. А потом, представляешь…
— Я всю эту историю знаю, — перебил «источник». — Ваня Соловьев и Валерка Русаков сейчас находятся в той самой конторе, которая предлагает тебе сотрудничество. И у тебя есть только такой выбор: либо ты даешь согласие дружить с этой московской конторой, либо сам, в одиночку, разбираешься с тепловским СОБРом и тем, что ему пришлет министр. Гарантирую, что, выбрав второй вариант, дальше судебно-медицинского морга ты не убежишь.
— Сурово… — Сэнсей во все это поверил. — Ну, конечно, я Могу тут же сказать: согласен. В морг я не тороплюсь. Но, понимаешь ли, Соловьев-старший от этого моего согласия никуда не денется. Может мне эта новая контора дать гарантии хотя бы от того же морга?
— Таких гарантий тебе даже Господь Бог не даст, — едко произнес «источник». |