|
.. 5 – Прости, я опоздал, Штирлиц... – Я уже начал волноваться... Здравствуй, Холтофф. – Меня вызывал Айсман. – Что случилось? – Он подставляет меня под удар, сволочь этакая... Он требует, чтобы сначала я затянул дело с проверкой «мерседесов», а потом опротестовал данные моей же экспертизы... У тебя нет чего нибудь от сердца? – Выпей коньяку, я же говорил тебе... – Нет, сейчас мне совсем плохо... – На... Положи под язык. Это нитроглицерин. – Спасибо. Он сразу растаял, это ничего? – Так и должно быть... – Что делать с Айсманом? – Сложный вопрос. Ты что предлагаешь? Холтофф достал из кармана пакет и передал его Штирлицу: – Спрячь это. Тут кое что на Айсмана. Здесь достаточно материалов, чтобы утопить его. Не надо здесь смотреть! Зачем ты здесь смотришь? Штирлиц удивился: – А вдруг ты суешь мне какой нибудь государственный «топ секрет»? Меня возьмут с ним и посадят на десять лет, и ты будешь счастлив, разве нет? Холтофф похолодел. Он смотрел Штирлицу в глаза, окруженные мелкой сеткой морщин, которые казались под стеклами очков особенно глубокими. – Покажись врачу, – посоветовал Максим Максимович. – Не играй с сердцем, старина, с ним шутки плохи... И углубился в изучение материалов на Айсмана. Он долго рассматривал фотографии, на которых тот был запечатлен расстреливающим женщин в Освенциме; было там несколько фотокопий постановлений на ликвидацию узников с санкцией Айсмана; было показание старухи еврейки про то, как Айсман лично убил двух ее малолетних внучек... – Да... – сказал наконец Исаев. – Материал страшный. – Он протянул конверт Холтоффу: – Возьми. Зачем ты даешь это мне? Почему бы тебе самому не распорядиться? Прокуратура совсем рядом с твоим домом, да и времена иные... – Это должно исходить от другого человека. – А почему этим «другим человеком» должен быть я? – Потому, что к Айсману тянутся нити от красного... А им ты занимаешься... А Берг, получив эти материалы, прижмет Айсмана и посадит его, а из за решетки он мне не страшен, он там будет молчать... – А может быть, послать эти материалы в газету? – Кто их пошлет? – Аноним... – ответил Исаев и задумчиво посмотрел на Холтоффа. – Аноним... – Аноним есть аноним, Штирлиц... Ты же знаешь нашу печать... – А если отправить это в Бонн? – Там это смогут прикрыть. Берг этого прикрывать не станет. – Разумно, – произнес Исаев очень медленно, чуть не по слогам. – У тебя есть телефон Берга? Холтофф отхлебнул глоток воды со льдом из высокого стакана и ответил устало: – Конечно. Какой тебе? Домашний или рабочий? – Рабочий, естественно. Я же буду делать официальное заявление... – 88 67 76. Запиши. – Не надо. Я пока еще умею запоминать. 88 67 76. Сейчас я вернусь, погоди минуту. – Куда ты? – Я позвоню и запишусь к нему на прием. Прямо с утра. Я приду к нему завтра первым и поговорю до того, как начнется обычная нервотрепка... – Не надо первым, – быстро сказал Холтофф. – Я у него завтра буду с экспертами в девять. Не надо нам сталкиваться там, бога ради... – Ты к нему надолго? – На час полтора... – Хорошо. Сейчас. Я позвоню именно отсюда, тут безопасно... Исаев отошел к телефону, который стоял на столике у входа, и набрал номер. Холтофф напряженно прислушивался к разговору Штирлица с секретарем Берга. Когда тот вернулся на место, Холтофф сказал: – Я буду завтра ждать тебя здесь же. |
