|
Он фиктивно передал власть в государстве крещеному татарскому хану Симеону Бекбулатовичу, объявленному «великим князем всея Руси», а себе оставил титул «удельного» князя Московского. Не желая брать на службу старое опричное дворянство, Иван включил в «удел» города Псков, Ростов и Ржеву. Эти земли никогда не были опричными. Местные дворяне, служившие до того в земщине, вошли в «удельную» армию. С помощью новых преторианцев «удельный» владыка разгромил второй новгородский заговор. Жертвами царской подозрительности стали на этот раз бывший сподвижник опричных властей в Новгороде архиепископ Леонид, игумен опричного Симонова монастыря, старые опричные бояре Бутурлины и Борисовы. Казни в «уделе» довершили дело, начатое Малютой Скуратовым. Погибли почти все уцелевшие члены старого опричного руководства. Лишь Дмитрий Годунов и некоторые думные дворяне благополучно пережили новую чистку. «Удильную» думу Грозного возглавили Афанасий Нагой, не служивший в опричнине, и Богдан Бельский, игравший в опричнине скромную роль. Отмена «удела» не повлекла за собой нового «перебора людишек». До последних дней жизни Грозного ключевые посты в правительстве занимали бывшие правители «удела» Польские, Нагие да Годуновы.
«Двор» так и не был распущен, но кровавые казни в Москве прекратились. После гибели царевича Ивана Грозный пожертвовал монастырям колоссальные суммы на помин души нарубленных им людей. «Прощение» опальных стало гарантией того, что опалы и гонения на бояр не повторятся. Другой гарантией стал царский указ, грозивший холопам жестокими карами на ложные доносы. Смерть ждала всякого, кто попытался бы необоснованно обвинить бояр в государственной измене. Под конец жизни царь почти вовсе перестал пополнять обе думы боярами. Исключение было сделано для одних Годуновых. Бывший вяземский помещик Дмитрий Годунов удостоился боярского чина. Его многолетняя служба в составе опричнины, «двора» и «удела» получила высшую оценку. За 30-летним Борисом Годуновым не числилось никаких государственных заслуг, но и его царь возвел в боярское достоинство. Даже родня Бориса, Степан Годунов, стал окольничим. Успехи Годуновых выглядели исключительными, но будущее по-прежнему внушало им немало тревог. В годы опричнины царь Иван объявил наследником старшего сына Ивана и отказал ему по завещанию большую часть государства. Но он не желал обделить младшего сына Федора и распорядился дать ему удельное княжество, по размерам превосходившее многие европейские государства и включавшее древние города Суздаль, Ярославль и Кострому со многими волостями и селами. Удельные князья были крамольниками по самому своему положению. Московская история почти не знала случаев их ненасильственной смерти, особенно при смене лиц на троне. Царя тревожила мысль о возможном соперничестве сыновей, но он надеялся, что благоразумие и ловкость Годуновых помогут предотвратить распри в царской семье после образования удельного княжества Федора. Царь постоянно возлагал на Годуновых заботу о младшем сыне. Отправляясь в военные походы, он оставлял Федора в безопасном месте под их присмотром. Положение Бориса было весьма почетным, но оно ограничивало поле его деятельности стонами дворца. Когда одни его сверстники служили в приказных и дипломатических ведомствах, а другие обороняли крепости от врагов, Борис усердно постигал тайны дворцовых интриг. В конце Ливонской войны в царской семье произошли события, круто изменившие судьбу Годуновых. В ноябре 1581 г. царь поссорился со старшим сыном и в припадке гнева избил его заодно с беременной женой, у которой случился выкидыш. От страшного нервного потрясения и побоев царевич Иван слег и вскоре умер. Смерть старшего брата открыла перед Федором путь к трону. Окружению Федора эта смерть была исключительно выгодна, Случись все позже, молва непременно обвинила бы Бориса и в этой трагической случайности. |
