Ее однообразное теченье…

         И душно кажется на родине,

         И сердцу тяжко, и душа тоскует…

         Не зная ни любви, ни дружбы сладкой,

         Средь бурь пустых томится юность наша,

         И быстро злобы яд ее мрачит,

         И нам горька остылой жизни чаша;

         И уж ничто души не веселит.

Молитва

         Не обвиняй меня, всесильный,

         И не карай меня, молю,

         За то, что мрак земли могильный

         С ее страстями я люблю;

         За то, что редко в душу входит

         Живых речей твоих струя,

         За то, что в заблужденье бродит

         Мой ум далеко от тебя;

         За то, что лава вдохновенья

         Клокочет на груди моей;

         За то, что дикие волненья

         Мрачат стекло моих очей;

         За то, что мир земной мне тесен,

         К тебе ж проникнуть я боюсь,

         И часто звуком грешных песен

         Я, Боже, не тебе молюсь.

         Но угаси сей чудный пламень,

         Всесожигающий костер,

         Преобрати мне сердце в камень,

         Останови голодный взор;

         От страшной жажды песнопенья

         Пускай, Творец, освобожусь,

         Тогда на тесный путь спасенья

         К тебе я снова обращусь.

1830

«Один среди людского шума…»

         Один среди людского шума

         Возрос под сенью чуждой я.

         И гордо творческая дума

         На сердце зрела у меня.

         И вот прошли мои мученья,

         Нашлися пылкие друзья,

         Но я, лишенный вдохновенья,

         Скучал судьбою бытия.