И, испытанный трудами

         Бури боевой,

         Их ведет, грозя очами,

         Генерал седой.

         Идут все полки могучи,

         Шумны, как поток,

         Страшно-медленны, как тучи,

         Прямо на восток.

         И, томим зловещей думой,

         Полный черных снов,

         Стал считать Казбек угрюмый

         И не счел врагов.

         Грустным взором он окинул

         Племя гор своих,

         Шапку[4 - Горцы называют шапкою облака, постоянно лежащие на вершине Казбека. – Примеч. М. Ю. Лермонтова.] на? брови надвинул –

         И навек затих.

Сон

         В полдневный жар в долине Дагестана

         С свинцом в груди лежал недвижим я;

         Глубокая еще дымилась рана,

         По капле кровь точилася моя.

         Лежал один я на песке долины;

         Уступы скал теснилися кругом,

         И солнце жгло их желтые вершины

         И жгло меня – но спал я мертвым сном.

         И снился мне сияющий огнями

         Вечерний пир в родимой стороне.

         Меж юных жен, увенчанных цветами,

         Шел разговор веселый обо мне.

         Но в разговор веселый не вступая,

         Сидела там задумчиво одна,

         И в грустный сон душа ее младая

         Бог знает чем была погружена;

         И снилась ей долина Дагестана;

         Знакомый труп лежал в долине той;

         В его груди, дымясь, чернела рана,

         И кровь лилась хладеющей струей.

Тамара

         В глубокой теснине Дарьяла,

         Где роется Терек во мгле,

         Старинная башня стояла,

         Чернея на черной скале.