– После тростниковых хижин в Перу это рай, – рассмеялся я.

Вован похлопал меня по плечу.

– Ну, молодец, Артём! Мастер будет только завтра. Подъём в пять утра, идём на пирс с ковриками. Сегодня привыкаем, отдыхаем. Тут, кстати, в пяти минутах замечательное этно кафе есть. «Руми» называется, мы только что сходили.

– О, как раз хотел спросить, – сказал я.

Затем окинул взглядом йога братию. Большинство было незнакомо. Вон только тех двух красоток модельных стандартов явно где то видел. Блондинку с силиконом уж точно. Может, на Ибице? Представился, перекинулся парой слов и пошёл искать еду.

Гугл карты довели меня от точки А к точке Б по старым улочкам, сплошь состоящим из домов и лестниц, с арками сплетённых ветвей деревьев и виноградников от ворот на одной стороне к калитке на другой. Жёлтые, фиолетовые, голубые гроздья цветов, похожих на акацию, дурманяще пахли и заставляли думать, что я не в Крыму, а где нибудь на Корфу.

Кафе «Руми» оказалось отличным местом с коврами, обычными столиками и сидячими возвышениями с кучей подушек, как в чайханах. Картины на тему, приглушённый свет, девушки в национальных татарских костюмах и половина блюд из меню умиротворили меня почти до коматозного состояния.

Сытый и довольный, я вернулся в гостевой дом и вдруг обнаружил, что дверь в мой номер распахнута. Две стройные женские ножки торчали из санузла в углу. Оттуда же раздавалось отчаянное сопение. Хм... Я заглянул внутрь, заинтригованный. Хозяйка гостиницы Мира лично возилась с бачком, поставив на кафельный выступ планшет с роликом в Ютубе. Судя по тому, как она морщила нос и ссорилась сама с собой, наступила пора запасаться ведром. Я навис сверху и, уткнувшись глазами в две нежные выпуклости, почти не скрытые оттопыренной маечкой, сразу проснулся.

– Получается? – насмешливо спросил я.

– Э э, вы медитировать собрались? Я сейчас, только закрутить осталось, – сообщила мадемуазель сантехник и, увидев мой взгляд, вспыхнула и прикрыла декольте рукой. Рассердилась. У, глазищи то!

– Да пожалуйста, – хмыкнул я, делая вид, что мне всё равно, – медитируйте сами. Можете даже на голову встать – ваш санузел только к этому и располагает. Но вы ни в чём себе не отказывайте. Главное – меня не будите до пяти утра.

– Я уже закончила, – выпалила она, крутанув пластиковый винт на крышке бачка.

А я демонстративно отвернулся и стянул через голову рубашку. Спиной почувствовал, что смотрит. Брюки расстегнул, отбросил на кресло и завалился на постель. Кажется, кто то ахнул при этом. Но я устал, и мне плевать. Пусть думает, что хочет. Грудь наружу – не повод для знакомства. Я подмял под голову подушку, прикрыл глаза. Мгновенно эти два «не повода для знакомства» представились сами, и от звука крадущихся на полупальцах босых ножек к моим бёдрам прилил жар. Я перевернулся на живот. Дверь закрылась. В кухне что то зашуршало. Захотелось встать и посмотреть, что она делает. Но я отвернулся к стене.

Я тут не для этого, между прочим. И вообще до рассвета надо успеть выспаться...

* * *

Эля

Богатых зазнаек я, конечно, терпеть не могу, но ещё больше я ненавижу собственного таракана внутри, который тут же заворочался, потёр лапками и прошелестел: «О о, миллиардер! У тебя же столько проектов, которым не дано осуществиться только потому, что нет денег... А вдруг он меценат?! » Я мысленно взвыла и задавила воображаемого таракана, громко поставив кружку на стол. Коричневые брызги с запахом бергамота остались на клеёнчатой скатерти.

Был у меня уже один «благодетель». Никаких больше меценатов! Хватило... И потом тот, кто с порога заявляет «Здрасьте, я миллиардер» явно или врёт, или хочет, чтобы все перед ним стелились. Ну, а для чего ещё так заявлять?

Злая, как чёрт, я была готова спустить всё на самотёк (ох, в случае с бачком прямо каламбур вышел), но ответственность взяла своё.