Пришлось Уфимцеву отпустить и прижать к боку. Крепко, чтобы не сбежала.

— Да так, Василий Юрьевич, решаем личные дела.

— А вы могли бы их решать где-нибудь за стенами университета? Здесь все-таки учебное заведение. Здравствуй, Катенька!

— Здра…

— С радостью!

Но на лестнице все же стряхнул с себя Уфимцеву, зажав испуганного очкастика в углу.

— Ладно, живи, мелочь, но с условием! Сейчас ты пойдешь к Софии, — я приставил палец к ее лицу, — и скажешь ей, что передумала со мной заниматься. И что терпеть меня не можешь! Иначе я тебя сам покусаю, как дог! Поняла?

— Нет.

— В смысле? — я изумленно уставился на упрямую девчонку с косой, как у школьницы, которая лежала на ее плече и за которую страшно хотелось дернуть. Сейчас щеки Уфимцевой горели так же, как мои. — Что, повтори? — не поверил своим ушам.

— Я никуда не пойду и ничего не стану говорить Софии Витальевне.

Мне пришлось медленно выдохнуть, чтобы не взорваться.

— Почему?

— Ну, считай, что на то у меня есть личные причины, — нахмурилась она.

— Надеюсь, тебе не взбрело в голову, пока ты охлаждалась в фонтане, что ты… что мы с тобой…

Уфимцева поправила очки и захлопала ресницами, вновь превратившись в глупого Щелкунчика.

— О, нет! Только не это! Я же сказал уже, что не спасал тебя!

Кажется, мое лицо перекосило, и я отпрянул. В свою очередь оглядел ее с ног до головы.

— А ты упрямая, мелочь. И вот такое колченогое чудо я должен уговорить со мной танцевать? Да никогда!

Глупое выражение тут же исчезло с лица девчонки. И глазной тик прошел.

— Нормальные у меня ноги! Просто я… бегала с утра. Много. Вот и поймала крепатуру. Немного не рассчитала нагрузку. А танцевать я с тобой и сама не стану. Еще чего не хватало! Не мечтай!

— Что? — я растерянно моргнул, отказываясь понимать заучку. — То есть?

— Я так доценту и сказала, что это пустая трата времени — ты, я и все эти буги-вуги вместе с твистами. Уж лучше я тебя физикой мучить стану, чем ты меня танцами, физику я обожаю! Я тебе, Вань, признаюсь по секрету, что танцы — мой самый страшный кошмар! Бр-р-р! Вот как для тебя философия. Да кому они вообще интересны? Глупо же, скажи? А София Витальевна уперлась: тогда я не приму у Воробышка экзамен. Ни-за-что! Мол, завалю! Декан хочет видеть гордость факультета на празднике! Да пусть не принимает, Вань! Я и летом с тобой заниматься буду, хоть каждый день! Проводить эксперименты, это же так интересно! Сдадим, не переживай!

POV Катя

— Не переживай, Вань! Ты куда?

Ты смотри. Убежал. Неужели топить передумал?

Интересно, я не сильно перегнула палку с «терновым кустом»? Вдруг он и правда со мной танцевать не захочет? Может, пока я тут хитроумные рокировки проворачиваю, Воробышек решил для меня пострашнее фонтана экзекуцию придумать?

А ну и ладно! Справимся! Еще полчаса назад я и сама была уверена, что прекращу все это безобразие. Особенно, когда поняла, что после утренней пробежки из-за парты встать не могу. Как-то тяжело это все — третий день подряд есть за двоих, а бегать за четверых с непривычки. Хорошо, что разболтавшиеся винтики собственной неуверенности снова встали на место, как только Воробышек меня за косу схватил. Вот сразу же и мотивация победить вернулась!

Если честно, то он меня здорово напугал. Целый день старалась не попадаться ему на глаза — надо же человеку с новостью сжиться! А тут он сам, несется навстречу — легок на помине, как цунами, плечами раздвигая толпу. Желваки ходят, глаза злые горят синим пламенем… думала все, кранты!

Тьфу! Что-то я заговорила патетически.