– Авторитетов? - Соловьев задумался. - Разве Березняк - бандит?

    – Это как посмотреть, - Феликс развел руками. - Формально - нет. Партийный деятель, депутат, но если копнуть…

    – Это дело следственных органов и суда, - появляясь у машины, заявил Борис. - Вердикты выносить не нам.

    – Вот я и говорю, - торопливо согласился Феликс.

    – Больно ты говорливый, Сошников. Ладно, товарищи чекисты и сочувствующие, едем обратно. Потеоретизируем немного в спокойной обстановке…

    ***

    *Феликса к теоретизированию не допустили. Он некоторое время огорченно топтался у дверей, но Борис был непреклонен. Иван Павлович занял место у окна, и его гладкое темя отбросило на противоположную стену пару бликов.

    – Давай вспомним все по порядку, - Борис уселся напротив Соловьева. - Где ты был вчера вечером, с кем разговаривал, на ком задерживал взгляд?

    – Я пока ехал, обо всем уже подумал. Слушай, Боб, мне стыдно, честное слово… Я ведь вчера в кабачке одном сидел. В «Бочке». Ну, Серега там барменом, здоровый такой, качок…

    – А, это тот, что на джипе разъезжает? И как тебя туда занесло? Там же одна братва расслабляется.

    – Вот мне и стыдно. Думал, в мозгах их куриных пошарюсь, полезное что-нибудь найду…

    – Компромат на боссов? - Борис усмехнулся. - Опасная могла бы завязаться игра, Соловей.

    – Так я же под «влиянием возлияний» был, - начал оправдаться Андрей. - Причем в дугу…

    – Ну-ну, - майор снисходительно кивнул, - продолжай.

    – Эти братки, кстати, даже которые, кроме соков, ничего не пьют, треплются - никакой телепатии не надо. Просто сиди и слушай. Ваш Призрак так, наверное, и делал. Я его лица не видел, помню только фигуру, точнее - силуэт. Он сидел справа, там нечто вроде кабинки, свет от ламп над стойкой проникает через щелочку и падает только на стол. Я сначала и не заметил, что там вообще кто-то сидит. Он, когда уходил, чем-то брякнул, стул, наверное, задвинул слишком резко. Вот только тогда я на него и посмотрел. Он немного вперед подался, свет как раз на глаза ему упал… а потом он исчез. Словно и не было его. Я даже не могу утверждать, что он из той кабинки вышел. Просто - был, а потом его не стало. - И этого мгновения тебе хватило для… процедуры? - на лице Бориса отразилось удивление.

    – Ну а откуда я успел выхватить список? Не из воздуха же?

    – А что еще ты успел прочесть?

    – Грустный он и одинокий. А больше ничего.

    – Сентиментальный, значит, - сделал вывод майор. - Глаза опишешь? Ну, разрез, цвет, форму…

    – Глаза как глаза, - Соловьев пожал плечами. - Обычные. Вроде бы серые или голубые. Ничего в них зверского или зловещего. Даже добрые какие-то…

    – Грустные, - подсказал Иван Павлович. - Это выглядит примерно так же.

    – А разрез, форма, глубина посадки? - настойчиво повторил Борис.

    – Нормально посажены, форма… как у тебя, а разрез европейский. - Андрей развел руками: - Не очень из меня свидетель, извини… Я же в последнее время все больше в души вглядываюсь, а не в лица.