|
Ворчание продолжалось… Вне всякого сомнения, передо мной была настоящая тупая скотина, на своем веку мне до-велось повидать немало подобных мерзких рож, но этот казался идеальным воплощением абсо-лютного скотства. Его щеки были покрыты сетью багровых прожилок, скулы выпирали так, что, казалось, кожа вот-вот треснет. Его усики с нафабренными острыми кончиками блестели… Он жевал окурок, зажатый в уголке рта… Было ясно, что я действую ему на нервы… Он собирался мне что-то сказать… Он тяжело дышал носом, как собака. Но в это мгновение его внезапно осенило… вот так, ни с того ни с сего… – А пороховые склады, Ле Мейо? Вы об этом не думаете? Нет? Как же так? От этого напоминания Мейо содрогнулся. Он бросился к окну, затем к двери… – Так точно, серьжан! Так точно, серьжан! Сейчас! Сию секунду! Он уже был снаружи, он уже бежал… Сержант снова вспомнил обо мне и начал принюхи-ваться совсем вплотную… – Да от него воняет, от этого мурла, клянусь! – Это была настоящая находка! Он ликовал! – Ну и мерзко же от него разит! Это наблюдение удивило меня, так как там, где мы находились, стояла такая адская вонь, что немалых усилий стоило удержаться на ногах и не упасть в обморок. Стало быть, начались придирки. – Да я из-за него сейчас блевать начну! – громогласно заявляет сержант. Он снова зовет Мейо. – Сейчас же, бригадир, выведите отсюда это мурло! Мне здесь это ни к чему! Проветрить! проветрить! черт побери! Он невыносим, этот свинтус! мне из-за него дышать нечем! Он так может весь пост уморить! На воздух! на воздух! давайте-ка живо отсюда! Уберите все это от ме-ня, Мейо! Покажите ему казармы! Было очевидно, что одним только своим видом я уже вызывал неприязнь у этого Ранкот-та… – Смирно! – орет он, прежде чем выйти. Я смотрю на остальных. Я делаю так же, как они. Пятки вместе. Голову прямо. – А! Он может тут все провонять! О! Так и несет цивильным! Ну, я вам скажу! – Он продолжал разглядывать меня, чуть отстранясь. – Завтра сразу после побудки отведете его обмундироваться, бригадир! Понятно, нет? Он и на мужика-то настоящего не по-хож… нет… нет… нет… Просто мечта! А взгляните-ка на его физиономию! Бледный как смерть, честное слово! Да он, считай, уже в лазарете! Что же это будет, когда вас вспугнут, птичка моя? Представьте себе этот полет! Ах! прелестный колибри! Я вам покажу, где раки зи-муют! Подождите, мой чудный салажонок. Я верну румянец вашей башке! Я тебя загоняю до седьмого пота! Он похлопывал тонюсеньким хлыстиком по обшитым кожей бриджам, уже предвкушая будущее удовольствие. И по-прежнему дышал мне прямо в нос. – Что ж, тогда я сейчас сам его сменю, лично, этого Керсюзона! – решил Мейо. – Возьму его на горло, ребята! Я сейчас начну его крыть на чем свет стоит, прямо отсюда, из расположе-ния третьего эскадрона! Он узнает! Он наверняка разберется! Ручаюсь, что он не будет стрелять, идиотина! Убить своего бригадира! Черт возьми! Большинство посчитало это решение не слишком удачным. Все неодобрительно закачали касками. Они находили эту уловку довольно-таки дурацкой. – Еще на пулю нарвешься… – Хорошо… хорошо… ладно… Спорить не буду. И он тут же предложил следующий, еще более хитроумный способ смены часового на по-роховых складах. – Так вот! Слушайте внимательно, обалдуи… Я проникаю в эскадрон… Я перепрыгиваю через ограду… Я бужу этого гада…часового на губе… Он вскакивает… Этот парень наверняка знает пароль… Я его научу, как дрыхнуть на посту!.. Проклятого подонка! Он или скажет мне его, или подохнет! Я его в окно вышвырну. Вот когда я повеселюсь, глядя на его жопу под дож-дем. Это как раз могло бы получиться без труда. |
