|
Он вспомнил наставления командира своего подразделения: когда зазвучит сигнал тревоги, ты должен оказаться на палубе в числе первых, и в числе первых – в спасательной шлюпке. Ибо завтра к этому времени они будут проверять каждого в возрасте до тридцати пяти лет с ирландским акцентом, так что, ребята, держите рот на замке.
Три минуты и тридцать четыре секунды… Он пристально посмотрел на дверь кабины и вообразил худшее, что может произойти. Бомба не взорвется, дверь каюты вылетит и десяток здоровенных полицейских, а то и больше, ворвутся в каюту, молотя дубинками во всех направлениях и не задумываясь о том, сколько раз тебя ударили. Но единственное, что он слышал сейчас, было ритмичное дыхание двигателя: «Бэкингем» продолжал спокойный переход через Атлантику в Нью-Йорк… до которого ему не суждено дойти никогда. Две минуты и тридцать четыре секунды… тридцать три… Он начал рисовать в воображении картины их возвращения на Фоллс-роуд. Молодые ребята в коротких брючках с благоговением будут смотреть на него, когда он пойдет мимо них по улице, и мечтать стать таким, как он, когда вырастут. Героем, который взорвал «Бэкингем» буквально через несколько недель после того, как лайнер окрестила королева-мать. И ни слова о невинных жертвах: нет никаких невинных жертв, когда веришь в общее дело. Кстати, он ни разу не встретился хоть с одним пассажиром верхних палуб. О них он почитает завтра в утренних газетах, и, если он все сделал правильно, его имя не будет фигурировать… Одна минута и двадцать две секунды… двадцать одна… Что может пойти не так? Устройство, сконструированное в спальне на верхнем этаже поместья Дангеннон, в последнюю минуту подведет? Ему предстоит мучиться тишиной, означающей провал? Шестьдесят секунд… Он начал шепотом считать секунды. – Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь, пятьдесят шесть… Тот упившийся в кресле салона – не его ли он ждал все это время? Может, сейчас к его каюте идут? – Сорок девять, сорок восемь, сорок семь, сорок шесть… А может, лилии переставили, выбросили, унесли в другое место? Может, у миссис Клифтон аллергия на цветочную пыльцу? – Тридцать девять, тридцать восемь, тридцать семь, тридцать шесть… А может, уже по всему судну ищут человека, который вышел из туалетной комнаты салона первого класса? – Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать, шестнадцать… А может… Он вцепился пальцами в край койки, закрыл глаза и начал считать вслух: – Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна… Он перестал считать и открыл глаза. Ничего. Только зловещая тишина, которая всегда сопровождает провал операции. Он склонил голову и принялся молиться Богу, в которого не верил. И в тот же миг грянул взрыв такой страшной силы, что его швырнуло к стене каюты, как лист в бурю. Он с трудом поднялся на ноги, услышал крики и улыбнулся. Оставалось лишь гадать, сколько пассажиров верхней палубы выжило. |
