— Кэл, давай прирежем их по-быстрому и пойдем в таверну, у меня горло пересохло, — громко предложил Джей, нагло провоцируя драку.

— Фи, и так на улице дышать нечем, еще и кровь тухнуть будет, — поморщилась Элия. И, прежде, чем подзуженные Богом Воров мужчины кинулись в общую свару или все-таки организовали цивилизованное и оттого еще более тягомотное убийство через поединок в кругу на самом солнцепеке, богиня заявила ярящемуся капитану пиратов громко, чтоб слышали все:

— Мой брат играл с тобой честно, если ты умен более, чем по-глупому заносчив, то примешь его слово как доказательство правоты. Хватит петушиться, точно прыщавые юнцы, вам есть о чем побеседовать в прохладе таверны за кружкой.

— Не думаю, леди, — к приятному удивлению богини не опустился до грубости пират и собрался было продолжить свару с тем, кого считал врагом, но принцесса снова вступила в разговор:

— О, разумеется, невозможно думать о неизвестных фактах.

— И какой же повод леди считает достойным беседы и раздумий? — сообразив, что от надоедливой женщины иначе не отмотаешься, процедил Гар, теряя терпение. Уж очень хотелось ему честной драки.

— К примеру, то, что на «Разящем» плавает твой сын, — охотно поведала Элия.

Черноусый и загорелый почти до такой же черноты капитан стал истинно чернильно-синим, так проступил сквозь загар румянец ярости. Он хрипло прошипел, сжимая что было сил эфес сабли:

— Твое счастье, девка, что я не дерусь с женщинами. Убирайся, пока цела! У меня не может быть детей!

— Глупости! Твоя кровь просто слишком разборчива, и семя дает росток, лишь упав в подходящую почву. Четверть крови бога стихий не желала сгинуть бесследно и долго искала ту, с которой ты был бы способен достойно продолжить род, — отрезала Элия, не давая труда обидеться на грубость разгневанного бедолаги и жестом усмиряя всегда готовых врезать хаму родственников.

— Говори, — рука бессильно упала с рукояти сабли. Гарвин подскочил к принцессе так стремительно, что лоулендцы едва сами не схватились за клинки. Будь на лице пирата чуть больше агрессии и меньше жадного ожидания чуда, не ушел бы мужчина живым.

— В таверне, здесь слишком жарко, — напомнила Богиня Логики и вся компания, более не помышлявшая о сваре, отправилась в разрекламированную Кэлбертом забегаловку Фарна под названием «Бочка».

Разочарован был один лишь Джей, желавший чуток поразмяться перед едой, но, получив обещанный фирменный суп заведения, даже сварливый принц утешился и перестал жалеть о несостоявшейся настоящей забаве. Элегор же между дракой и тайнами, которые собиралась поведать Элия, мгновенно выбрал последние. Добрую стычку можно затеять в любой момент, а вот чужие секреты леди Ведьма раскрывает отнюдь не всегда.

Просторная таверна была помещением по меркам заведений такого профиля почти великаншей, и не получила почетного звания ресторана лишь в силу устоявшегося обычая, сравнительно скромного ассортимента блюд и нехитрой меблировки. Громоздкие столы и лавки были столь тяжелы, что затеявшим драку морякам в качестве оружия оставалось использовать лишь кулаки, посуду или собственные клинки. Но те, кто пускал в ход последние, навеки лишались права входа в главное заведение общепита Канвая. Таким жестким образом верзила Фарн боролся за чистоту своей таверны, а заодно и за мирную (относительно, как и все во Вселенной) обстановку в ней.

Гурьбу новоприбывших трактирщик полувеликанской комплекции смерил совершенно негостеприимным оценивающим взглядом — видать классифицировал компанию как потенциальных дебоширов, — но сразу вышвыривать прочь не стал. Даже еда и питие на большом столе, сдвинутом из пары поменьше, возникли почти мгновенно, будучи доставлены пареньками-подавальщиками и румяной, как сдобная булка, девахой.