— Убрать верхние паруса, бизань, фок и грот! Оставить фока-стаксель с глухо зарифленным фоком! Завал-тали завести! — рыкнул Кэлберт, чувствуя, что шторм, вызванный магией, все более усиливается, теперь волны постоянно перехлестывали через борт. Слева, пока еще вдалеке, ударила первая ветка молний.

Матросы работали сосредоточенно, слажено, ни следа паники не было на лицах, и вовсе не из-за пустой бравады. Они просто верили Кэлберту, или даже, верили в Кэлберта — своего капитана и своего бога. Капитан вел судно в другой мир, а им, людям, надо было продержаться и сохранить корабль до мига перехода, каким бы чудовищным не оказалось буйство стихий.

Элегор, поднявшись на ноги, предлагать помощь матросам не стал, видел, прекрасно справляются без него, а начни встревать, только отвлечет команду от дела. К тому же, если в этом хаосе стихий моряки припомнят, кто именно поигрался со свистулькой, могут и впрямь за борт отправить без суда и следствия. Подраться герцог обычно не отказывался, считая добрую драку восхитительным развлечением, но сейчас никаких свар не желал. Ему, вот диво, даже было стыдно за то, что не перепроверил свирель Лигора на магию перед тем, как пробовать на звук. Хорошо еще леди Ведьма, к компании которой Элегор пробрался, по крабьи вцепляясь в снасти, ничего не сказала о его катастрофической, бурезовной оплошности. Только выгнула бровь, но как выгнула, сразу захотелось сказать гадость или начать оправдываться. Джей фыркнул, будто ему вода в нос попала, или и впрямь попала. Мокрая шевелюра делала принца до странности похожим на симпатичного пушистого зверька, которого пытались утопить, но по какому-то недоразумению не довершили начатого до конца. А Элия и мокрая выглядела просто как мокрая красотка, ну да иного герцог даже не ожидал.

Лоулендцы остались на палубе, подстраховывая брата. Ведь случись что с кораблем, ему могла понадобиться помощь для эвакуации людей. Игры-играми, но топить доверившийся им народ ради острых ощущений боги не собирались, удовольствия никакого, зато темное пятно на душу, которое ни в какой ванне не отмоешь.

Элегор вздохнул и, вцепившись клещом в штормовой леер, повинился мысленно только перед принцессой:

— Драные демоны, и чего я магический отпечаток не проверил, прежде чем в рот совать? Поверил на слово!

— Увлекся, как обычно, — с уверенностью фаталистки объяснила Элия, давно привыкшая к непредсказуемости выходок друга и глобальности последствий даже самых невинных его затей. Божественная суть Авантюриста не давала мирам покоя! — На паренька не пеняй, свирель действительно не зачарована, в ней отзвук магии после свежей песни плясал. Ты его разбудил и своей силой напоил.

А Кэлберту было не до праздных разговоров, крепко держа штурвал, он смотрел в океан, сдвинув брови. Карие глаза не отрывались от воды, он выбирал подходящий миг для перехода, ту щель между гранями, через которую можно проскользнуть на Гифесей. И вот он резко крутанул рулевое колесо, выкрикнув:

— Переходим!

Все, кто находился на палубе, что было сил вцепились в штормовые леера и пригнулись. Чудовищная волна накрыла корабль, потом подняла его на горбе так, что нос судна задрался вверх почти вертикально. Наружно скрипели мачты, почти звенели натянутые до отказа снасти, выгибались паруса. Единственная плохо укрепленная бочка с неизвестным содержимым выскользнула из петли обвязки и просвистела у самого виска Элегора, разумеется, ободрав тому скулу.

«Традиция!» — мелькнула у авантюриста почти незлая мысль вместе с быстрой вспышкой боли.