«Наш Уровень…Мир Узла… Мэссленд… Королевская кровь…нет, королевская семья… член семьи…. Музыка, нет музыкант… танец. Стихи… бог…. Бог Изящных Искусств!.. рассказы… хранилище рассказов… знаки не для всех… сокрытое знание» — беззвучно шептал маг, стараясь не пропустить ни единой подсказки. Его уста еще не успели произнести последний слог, когда вода начала светлеть, верный знак окончания «сеанса предсказания». Эйран успел омочить кончики пальцев, пока срезанные волоски не растворились бесследно, исполнив свое предназначение.

Перебрав все выданные образы-подсказки, бог сформулировал догадку:

— Библиотека принца Натаниаля! — и согласился сам с собой: — Очень вероятно!

Из признанных официально, насколько было известно Эйрану, членов королевской семьи Мэссленда лишь принц Натаниаль имел склонность к искусству. С другой стороны, никакого знака касательно незаконнорожденности нужного магу объекта гадание не выдавало. А значит, скорее всего, речь шла именно о младшем сыне короля Млэдиора, ибо ни старший Дельен, ни средние близнецы (маг и стратег) склонностей к изящным искусствам не выказывали. Охота, магия и воинское дело, безусловно, являлись искусствами, но под определение «изящные» никак не подпадали.

Следовало незамедлительно нанести визит его высочеству. Не без сожаления был выбран второй вариант. Будь Эйран по-прежнему лишь Эйраном из Черной Башни, он мог попробовать пробраться в закрома Натаниаля тайком, но сейчас, являясь послом Лоуленда и сыном Лимбера, он подставил бы свою семью, случись принцу Натаниалю обнаружить в своих владениях незваного гостя. Конфликт с Мэсслендом был худшим, чего мог ожидать от своего отпрыска монарх Лоуленда. Неприкосновенность резиденции Натаниаль охранял столь же усердно, как братья.

Эйран телепортировался во владения принца, переодевшись в официальный костюм: черный с красными вставками и стильными фигурными цепочками чистого серебра. Зато на голове бог создал прическу из массы косиц по последней моде Лоуленда, распространившейся быстрее лесного пожара, стоило разрушителю Ральду кан Рагану, обладавшему сей колоритной деталью внешности, свести знакомство с принцами.

Как положено без заблаговременного уведомления о визите в частную резиденцию, бог предстал перед вратами в замок, казавшийся сегодня изящной игрушкой великана. Тонкие шпили, щекочущие брюшки пухлых облачков, игра солнечных лучиков в витражах, открытые галереи, изящные мостики и балкончики, романтичные башенки — замок казался воплощенным идеалом мечтателя. Органично дополнял образ сад, раскинувшийся за кованой оградой, немного запущенный с виду, ровно настолько, чтобы выглядеть живописно. Выложенные светлым песчаником дорожки, старинные статуи, беседки и фонтаны — все соответствовало представлению об истинном приюте романтика и эстета.

В отличие от отцовского, замок принца формы не менял, бог довольствовался экспериментами с цветом. Сегодня резиденция купалась в голубовато-пепельных с незначительными розовыми вкраплениями нежно-пастельных тонах. Вероятно, у Натаниаля было неплохое настроение, ибо в минуты черной меланхолии владельца замок лучился зловещей чернотой с лиловыми вспышками. Так говорили, так считалось. Однако Эйран допускал, что между настроением демонстрируемым и истинным могла пролегать большая пропасть. В Мэссленде любили такие игры, а магу из Черной башни стали куда больше по сердцу лоулендские забавы, когда демонстрировался какой-нибудь из оттенков истинного настроения и на этой основе выстраивалась сложная комбинация, зачастую способная легко переплюнуть мэсслендскую тактику сокрытия всего и вся. Преимущества такого подхода Эйрану виделись очевидными, тем паче среди придерживающегося старого способа большинства.