— Так мы идем?

— О да, моя хорошая, — согласилась сестра.

Послав по заранее заготовленному каналу связи сообщение 'Жди гостей, Латрис', Элия привела в действие две разновидности чар. Первые разгладили смятые складки на платье Бэль и вернули ее сумасбродной головке некое подобие упорядоченной прически вместо живописного хаоса. Вторые перенесли двух богинь в пространстве.

Глава 31. Горничная для принцессы

Они оказались на закрытой по осеннему обыкновению террасе небольшого особняка, расположенного в живописном местечке в холмах Имарильда на северо-западе от столицы. Отсюда открывался хорошо продуманный вид на тронутые красками смены времен года разнотравные луга, рощу вдалеке и пруд в живой изгороди склонившихся к воде деревьев.

— Ваш визит — высокая честь для меня ваши высочества, — на террасе почти неслышно появился мужчина в темно-зеленых одеждах.

Мягкие кожаные лосины и сочного цвета рубашка с шитьем по отложному вороту выдавали в нем эльфа не менее явно, чем внешность. Миндалевидные раскосые глаза и заостренные уши, кончики которых выглядывали из светлых, почти белых волос, водопадом катящихся до середины спины принадлежали чистокровному представителю Дивного Народа. Хотя краткость вступительного слова больше подошла бы молчальнику из дриад. Вероятно, профессия наложила свой отпечаток и умерила речистость, свойственную остроухим краснобаям.

— Умоляю простить мою нерасторопность и обождать пару минут. Девушек сейчас приготовят, — хозяин дома почтительно поклонился и грациозно повел рукой в сторону левого угла террасы, увитой как минимум пятью видами яркого по сезону плюща. Пара кресел и изящный трехногий столик с кувшинами подогретых травяных настоев, свежей сдобой, фруктами и сластями были приготовлены для гостей.

— Иди, — со снисходительно-властными интонациями высокомерной леди разрешила Элия, и мужчина испарился.

Бэль принялась вертеть головой, пытаясь вобрать в себя все впечатления от нового места разом. Пока, как и рассчитывала кузина, девчушке тут нравилось. Она подобрала из вазы кисточку солнечного винограда и, отщипывая по ягодке, с любопытством спросила, обнюхивая кувшинчики с настоями:

— Элия, ты ведь знаешь, что очень нравишься Латрису?

— Знаю, детка, — рассеянно отозвалась Богиня Любви, любуясь прудом. Ни пить, ни есть ей не хотелось.

— Тогда почему ты такая строгая? Он тебя обидел? — продолжала допытываться Бэль, налив в крохотную чашечку тонкого золотого стекла самый понравившийся настой и осторожно пригубив.

— Солнышко мое, — Элия отвернулась от пруда и внимательно посмотрела на сестренку, подбирая слова, способные донести до сознания девушки смысл того, что ей еще не довелось испытать. — Я не просто знатная и красивая женщина, чье внимание приятно любому кавалеру, я Богиня Любви. Если я буду более милостива к мужчине, он решит, что имеет возможность завоевать мою симпатию, будет мечтать и надеяться, а осознав, что мечтания тщетны, расстроится гораздо сильнее, чем переживает сейчас. Я не даю авансов, дабы не вызывать нежелательных последствий. И ухаживания, которые я не собираюсь поощрять, — отнюдь не самые неприятные из них.

— Тебе, наверное, очень трудно все время следить за этим, — задумчиво констатировала Мирабэль, пытаясь разобраться в тонкостях поведения взрослых богов.

— Я привыкла, — повела плечами богиня, уходя от ответа.

— А Латрис какой эльф? Он из темных? — перескочила на другую тему Бэль.