Все эти детали мелькнули перед глазами богини, когда рука ухватила ее за запястье и дернула на себя, увлекая в Бездну. Упираться и цепляться за предметы обстановки Элия не стала. Во-первых, потому что сознавала бесперспективность подобных усилий, а во-вторых, и в главных, с обладателем экзотичного маникюра она сама собиралась побеседовать.

Эпилог. В Бездне

— Прекрасный день, Злат, — поприветствовала принцесса мужчину в роскошных малахитовых одеяниях с чернеными широкими браслетами на запястьях, больше походящими на наручи, широким поясом и гривной, охватывающей шею. — Эффектно выглядишь, особенно в такой обстановке!

Голос богини заметался по пещере. Стены и потолок оной терялись в тенях и туманах, а пол был устлан ковром разнообразных сокровищ. Среди великолепных украшений, любое из которых сочли бы за счастье носить короли, возвышался громадный плоский камень. Черный цвет его, казалось, не только поглощал всякий свет, но и сам излучал мрак.

— Это одно из моих прибежищ, — небрежно усмехнулся Злат.

— Как Дракона Туманов? — уточнила Элия, зная привычку любых разновидностей драконьей породы окружать себя ювелирными изделиями в неисчислимом множестве.

— Да, — согласился Повелитель Межуровнья.

— Тогда почему со мной сейчас беседует не Дракон, а мужчина? — лукаво поинтересовалась принцесса.

— В твоем обществе я предпочитаю быть мужчиной, — объявил Злат, тряхнув полночно черными кудрями.

— Великолепное прибежище для Дракона Бездны, — оценила Элия интерьер и с легкой иронией прибавила, — только твоя весьма эффектная в других условиях мужественная ипостась несколько теряется на фоне столько обширного пространства, которое положено заполнять чем-то хищным, длиннохвостым, крылатым и алчным.

— Беседовать с Богиней Любви я предпочитаю в этом обличье, — заговорил Злат властно. Его голос и фигура наводнили собой сокровищницу не хуже огромного тулова черного Дракона Туманов. В любом из вариантов объема и массы Повелителя Путей и Перекрестков его неимоверная и неописуемая законами Мирозданья суть занимала равное пространство. — И, насколько я понял, она так же изъявила желание говорить со мной?

— Да. Вы, мой лорд, весьма чутко уловили желания дамы, и, будучи истинным рыцарем, поспешили немедленно исполнить его. Как обычно, не дожидаясь снятия защитных чар, — кивнула Элия, традиционно укорив приятеля за разрушение весьма сложного заклятья Гильдии Зеркальщиков. Тайна его считалась столь же нерушимой, как и прихотливая структура, а над расшифровкой сломало голову не одно поколение конкурентов.

— Прости, я вечно забываю такие мелочи, — небрежно пожал плечами мужчина. Грозное заклятье, отгоняющее самых зловещих тварей Межуровнья, для Повелителя было равносильно тонкой ниточке паутины. — Ты пришла посмотреть на странную карту?

— Странную? — выгнула бровь богиня, забавляясь формулировкой. Каждую из карт Колоды Джокеров сумасшедшего рисовальщика Либастьяна невозможно было назвать заурядной или обычной миниатюрой.

— Карта есть, создания ей под стать — нет, — констатировал Злат, вручая возникшую из воздуха пластинку с изображением сидящего на утесе над бездной симпатичного юноши с внимательными серыми глазами, привольно растрепанной копной черных волос, упрямым и одновременно мечтательным ртом. — Что скажешь?

— Надо же, Плетущий Мироздание! — восхитилась принцесса.

— Плетущий? — заинтересовался мужчина, не имевший опыта встреч с необыкновенными созданиями такого рода.