— Бэль, одной девушке, пусть даже высокой квалификации, а иных я уверена, мастер Латрис нам и не представлял, будет очень тяжело справиться со своими обязанностями. Подумай, дорогая, как лучше нам поступить: сделать заказ на новую партию или все-таки побеседовать с Мартилой. Вполне вероятно, что причины ее тревог не настолько существенны, чтобы мешать работе, — рассудительно предложила Элия. Богиня не без основания полагала, что робкой пусть и услужливой девушке не под силу окажется уследить за своей непоседливой хозяйкой сутки напролет.

— Давай поговорим с ней, — согласилась Бэль, как соглашалась всегда, когда сестра логично разъясняла ей, что к чему. Повернув головку к эльфу, юная принцесса велела, используя вежливое обращение Дивных:

— Диаль Латрис, доставьте нам Орис и Мартилу.

Дождавшись подтверждающего кивка Элии, эльф-купец встал и, почтительно поклонившись, направился к стене-зеркалу. Сливавшаяся с зеркальной поверхностью дверь распахнулась. Мужчина спокойно и деловито, как будь пастухом, гнал бы ватагу гусей на пастбище, позвал указанных горничных на выход. Орис вздрогнула, съежилась и безропотно двинулась вперед. Ее более старшая напарница ободряюще улыбнулась девушке, словно невзначай коснулась рукой и зашагала рядом. Оставшиеся горничные на мгновение смолкли и тут же принялись перемывать кости первым кандидаткам, а заодно и самому Латрису, оценивая все от его мужской стати, до деловой хватки. Не поведя и бровью, эльф пропустил женщин в комнату и закрыл дверь в поверхности, ставшей обычной стеной с красивым гобеленом, изображающим лесное озеро и купающихся лебедей.

— Прекрасный день! Я принцесса Мирабэль, а лучше просто Бэль. Хочешь быть моей горничной, Орис? — миролюбиво спросила юная богиня рабыню, поставив ту в тупик таким поведением.

Орис ожидала многого, но не того, что ее потенциальной хозяйкой окажется хрупкая, по-эльфийски очаровательная девчушка с озорными карими глазами и малость взъерошенной копной медно-рыжих волос. Вот вторая женщина в комнате, высокая, величественная и такая ослепительно красивая, что невольно хотелось зажмуриться, та и в самом деле походила на настоящую принцессу и богиню. Она была, как солнце. Но такой хозяйке Орис никогда не смогла бы прислуживать. Когда девушка боялась, у нее все рвалось, путалось, билось и падало из рук. Красавица завораживала и пугала. А вот обратившаяся с вопросом девушка ничуть не казалась страшной, она настолько располагала к себе, что, не успев толком подумать, как она отвечает и имеет ли вообще право разговаривать с принцессами, Орис выпалила:

— Да, Бэль, — и невольно улыбнулась. Тут же смутилась и торопливо присела в неловком реверансе.

— Замечательно, значит теперь ты моя горничная! — принцесса быстро улыбнулась вытаращившей глаза Орис, хлопнула от избытка чувств в ладоши, и переключилась на вторую жертву:

— А ты, Мартила?

— Негоже вашему высочеству рабыням такие вопросы задавать. Коль прикажете, буду служить, — ответила женщина вроде бы с почтительной доброжелательностью, а только в изломе морщин на лице и тусклом свете глаз таилось безнадежное смирение и грызущая сердце тревога.

— Право принцессы обратиться с любым вопросом, — заметила Элия с ленивой отстраненностью, однако Мартила невольно вздрогнула. — А твоя обязанность ответить, а не пытаться уклониться от ответа. Впрочем, мы понимаем, почему ты так ведешь себя, женщина. Говори, что не дает покоя твоей душе! О чем тревожишься?

— Если речь о том пошла, леди, — горничная решительно подняла голову и без страха глянула Элии прямо в глаза, — то муж мой один остался. Деток Творец нам не дал. Вот и щемит в груди, как он там один-одинешенек? Исстрадался, небось, извелся…

— Это легко проверить, — пожала плечами принцесса и небрежно прищелкнула пальцами, отпуская в полет заклятье визуального поиска.