|
- Теперь, когда моей дочери здесь нет, - сказала г-жа Эванхелиста, с царственным видом подходя к Полю и нотариусу, - не сообщите ли вы мне, что случилось? - Сударыня, - ответил Матиас, испуганный молчанием Поля и стараясь найти выход, - возникли кое-какие помехи, дело затягивается. Тут мэтр Солонэ появился в гостиной и прервал своего коллегу. Его слова показались Полю целебным бальзамом. Подавленный мыслью о только что данных неосмотрительных обещаниях, связанный своей ролью влюбленного, Поль не знал, ни как взять обратно свои слова, ни как изменить положение; ему было бы легче броситься в пропасть. - - Сударыня, вам представляется возможность выполнить свои обязательства по отношению к дочери, - заявил молодой нотариус непринужденным тоном. - У вас сорок тысяч ливров дохода, приносимого пятипроцентными облигациями, которые вскоре будут котироваться по нарицательной стоимости, если не дороже; значит, их можно оценить в восемьсот тысяч франков. Этот особняк с садом стоит не менее двухсот тысяч. Раз это так, то вы можете, сударыня, передать дочери по брачному контракту номинальное право на владение этими ценностями - ведь в намерения графа не входит, надеюсь, оставить свою тещу без всяких средств к жизни. Если вы и прожили свое состояние, сударыня, то капитал, принадлежащий вашей дочери, остался почти нетронутым. - Какое несчастье, что женщины ничего не смыслят в делах! - воскликнула г-жа Эванхелиста. - Номинальное право? Что это такое? Поль пришел в восторг, услышав о возможности соглашения. Старый нотариус, видя расставленную ловушку, в которую его клиент уже готов был попасть, оцепенел от удивления, пробормотав: - Да нас просто водят за нос! - Последуйте моему совету, сударыня, и можете быть совершенно спокойны, - продолжал молодой нотариус. - Хотя вы и приносите жертву, но по крайней мере избавляетесь от дальнейших забот, могущих возникнуть, когда подрастут будущие внуки. Ведь неизвестно, сколько кому остается жить. Итак, граф может указать в контракте, что им получено все, что приходится на долю мадемуазель Эванхелиста из наследства ее отца. Матиас больше не в силах был сдерживать негодование; его глаза сверкали, лицо побагровело. - И этот капитал, - сказал он, дрожа от гнева, - равен... - Одному миллиону ста пятидесяти шести тысячам франков, согласно документам. - Почему вы заодно не потребуете от графа, чтобы он тут же и безотлагательно передал все свое состояние будущей супруге? - спросил Матиас. - Это было бы куда откровеннее, чем то, что вы нам предлагаете. Я не желаю, чтобы разорение графа де Манервиля происходило на моих глазах; я ухожу. Он сделал шаг к дверям, чтобы показать своему клиенту всю серьезность сложившихся обстоятельств, но затем вернулся и добавил, обращаясь к г-же Эванхелиста: - Не думайте, сударыня, что я считаю вас сообщницей моего коллеги: вы достойная женщина, знатная дама, но ничего не понимаете в делах. - Спасибо, дорогой коллега, - сказал Солона. - Вам известно, что мы с вами не можем оскорбить друг друга, - ответил ему Матиас. - Сударыня, узнайте по крайней мере, к чему приведут эти условия. Вы еще настолько молоды и красивы, что можете вновь выйти замуж. Ах, боже мой, сударыня, - возразил старик в ответ на движение г-жи Эванхелиста, - кто может поручиться за себя? - Я не думала, сударь, - сказала г-жа Эванхелиста, - что после семилетнего вдовства, после того как я из любви к дочери отвергла самые блестящие партии, теперь, когда мне уже тридцать девять лет, меня могут заподозрить в подобном сумасбродстве! Если бы мы не вели деловой разговор, я назвала бы такое предположение дерзостью. |
