— Вы хотели сходить за Кевином, — напомнила Мейсону Крис.

— Схожу, схожу… вы за нас не волнуйтесь, — усмехнулся он. — Мы-то минут через пятнадцать будем готовы, а вот вы…

— А я соберусь за десять! — с вызовом выпалила Крис.

— Спорим на десерт, что не соберетесь?

— Идет! — воскликнула Крис и, схватив коробку крекеров, опустила ее на дно корзинки.

Через десять минут она уже загружала продукты для пикника в багажник машины.

— Ну? Я же говорила! Десерт за вами!

— Эх, опять я вас недооценил, — притворно вздохнул Мейсон.

И для Кристины это было самым большим комплиментом, который только можно себе представить.

В ту ночь Мейсон никак не мог уснуть — его обуревало беспокойство. День прошел прекрасно, но он не мог позволить себе насладиться воспоминаниями о том, как им было хорошо втроем. Мейсона не покидало тревожное ощущение, что они с Крис загоняют себя в тупик и что рано или поздно им придется за это расплачиваться.

Он не хотел, чтобы Крис строила иллюзии. Настоящей семьи у них не будет, хотя со стороны, наверное, кажется, что они вполне подходят друг другу. Нужно поскорее поставить точки над i. Крис должна его понять и не обижаться. Никто тут не виноват — такая уж у них судьба.

Наконец Мейсону надоело ворочаться с боку на бок, он встал с постели, надел халат и поплелся в кухню, надеясь, что бутылка пива поможет ему расслабиться. Но, заглянув в дверь, обнаружил, что Крис его опередила: стоя у плиты, она держала в руке пакет молока. Фланелевая ночная рубашка мягко облегала ее бедра и едва доходила до колен. Если разобраться, то ничего уж такого особенно соблазнительного в этом одеянии не было. Во всяком случае, платье, в котором Крис явилась на бал, подчеркивало ее прелести гораздо откровеннее, но в ночной сорочке была интимность, ведь в таком виде Крис ни перед кем не показывалась, и это подействовало на Мейсона возбуждающе.

В отличие от Сюзанны и Дианы Крис не была классической красавицей. И уж тем более хрупким, неземным созданием. В глазах Кристины то и дело зажигались лукавые, озорные искорки; она была натурой деятельной, гордой и даже дерзкой. Гибкая и спортивная, Крис, как он успел заметить, не уступала Мейсону в ловкости и выносливости. Он не сомневался, что и на велосипеде Кристина ездит ничуть не хуже его, и на лыжах катается превосходно, и в любви неутомима так же, как он.

Такие женщины хотят быть с мужчинами наравне, их не прельщает роль робкой принцессы, ожидающей, пока ее вызволит из беды прекрасный принц. Они рвутся сами сразиться с драконом, и потому им так трудно найти себе спутника жизни. Они связывают свою жизнь с мужчиной, только если влюбляются в него до беспамятства, или если он становится отцом их ребенка. Сам по себе муж вряд ли им нужен.

Наблюдая за Ребеккой, которая за годы ее знакомства с Мейсоном успела сменить несколько любовников, Мейсон пришел к выводу, что мужчины обычно тяготятся обществом столь независимых женщин. Ему, правда, их логика была непонятна, но он слишком часто это видел, так что не верить своим глазам было бы странно.

— И долго вы собираетесь так стоять? — неожиданно спросила Крис, по-прежнему стоя к нему спиной.

— А как вы узнали, что я здесь? — изумился Мейсон.

Крис повернула голову.

— Я слышала скрип вашей двери. Потом раздались шаги.

— Я не мог заснуть, — чистосердечно признался Мейсон.

— Я, как вы уже поняли, тоже. — Она поставила пакет молока на стол и, открыв банку какао, предложила его Мейсону.

— Нет, спасибо, — машинально отказался он, но тут же поправился: — Хотя… Почему бы и не выпить, черт возьми? Это ведь лучше, чем пиво.