– Нам лучше ничего не говорить о происшедшем, особенно баронессе, – согласилась Камилла.

– Безусловно, – подтвердил Хьюго. – Но Бог мой, как бы я хотел разыскать этого негодяя! Я бы показал ему, как пугать женщин!

– Не пытайтесь искать его, – взмолилась Камилла. – Я убеждена, что произошла ужасная ошибка. Мы можем только надеяться, что убийца считает свою попытку успешной и не будет искать какую-нибудь другую ничего не подозревающую жертву.

Камилла подошла к окну и закрыла его.

– Возможно, это моя вина. Я оставила окно открытым и раздвинула шторы, тем самым облегчив ему задачу. Но я всегда сплю с открытым окном и совершенно не выношу духоты.

– Вот говорит истинно деревенская девушка, – заметил Хьюго.

Камилла отважно сделала попытку улыбнуться, но вдруг неожиданно вспомнила о своем внешнем виде. Она попыталась привести в порядок волосы, которые рассыпались по плечам и бледно-золотистыми волнами обрамляли ее маленькое личико. Она даже не представляла, какой юной и прелестной она казалась с большими глазами, потемневшими от страха, и бледным лицом, хранившим следы пережитых волнений, от которых она все еще слегка дрожала.

– Я восхищен вашим мужеством даже больше, чем могу выразить, – тихо произнес Хьюго. – Большинство женщин просто бы упали в обморок, и их пришлось бы приводить в чувство с помощью нюхательных солей.

– Уверяю вас, я все еще очень испугана! – вое кликнула Камилла. – Как вы сами понимаете, очень неприятно обнаружить, что кто-то хочет лишить тебя жизни! Кроме того, это болезненный удар по самолюбию!

– Произошла ошибка, – повторил Хьюго Чеверли, словно пытаясь убедить себя в этом. – Кто может хотеть убить вас? Какую из этого можно извлечь выгоду?

– Может… – тихо произнесла Камилла, – может, это был… анархист?

Она дрожала от страха, была очень бледна и казалась маленькой и беспомощной. Она подошла к Хьюго Чеверли и спросила:

– Если это был анархист, он предпримет еще одну попытку, я уверена в этом. Возможно, даже во время свадебной церемонии.

Хьюго Чеверли сжал ее холодные пальцы.

– Вы не должны думать об этом, – пытался убедить он Камиллу. – Уверяю вас, в Мелденштейне подобных вещей никогда не случалось. Это самое тихое и благословенное место во всей Европе. Народ просто обожает своего монарха и его семью.

– Мой отец рассказывал об анархистах, – не могла успокоиться Камилла. – Они не имеют родины, они никого не любят и хотят лишь убивать, уничтожать, разрушать! О, Боже! Что же мне делать?

– Вы должны быть храброй, – сказал Хьюго Чеверли, и его голос прозвучал очень твердо. Именно так он стал бы разговаривать с дрожащим накануне сражения воином. – Если произойдет что-либо подобное, во что я ни на секунду не поверю, то вы, как настоящая англичанка, будете держаться так, чтобы своим поведением вселить спокойствие и уверенность в людей, способных поддаться панике.

– Предположим… что я сама… поддамся панике? – тихо запросила Камилла.

– Этого не произойдет, – успокоил ее Хьюго. – Вы очень мужественная девушка.

При этих словах щеки Камиллы порозовели.

– Возможно, это нападение было бы гораздо легче перенести, если бы оно не произошло ночью… так скрытно и так… бесшумно, – пробормотала она.

– Когда бы оно ни произошло, – ответил Хьюго, – я уверен, что у вас достанет мужества встретить его, не дрогнув.