|
Сорок лет с одной женой, оптимист, никаких депрессий, всегда даст дельный совет, знает победителей в грядущем футбольном чемпионате и прекрасно готовит. На свой день рождения в июле собирает народ на даче… Тоже стоит посмотреть! Все цветет, плодоносит и пахнет. Коллеги по работе идут к Лисице неохотно – посещение дачи плохо отражается на их семейной жизни, сразу же начинается вынос мозга насчет разгильдяйства, лени, заросших огородов и вообще: а мама ведь говорила!
– Буду. Развиднелось… Хорошо бы, – буркнул капитан, устраиваясь поудобнее, принимая стаканчик кофе и закрывая глаза. Кофе от Лисицы хорош! Они въехали в ворота речного порта, когда уже рассвело. Дождь прекратился, тучи не торопясь дрейфовали на запад. Порт был пуст – ни барж, ни пароходиков, так, пара прогулочных катеров. Мрачноватая громадина управленческого здания, наполовину сданная внаем грузовым компаниям и паре ресторанов. На краю пирса стояли трое мужчин, смотрели на подъезжающий полицейский джип. Водитель Сева тормознул, машина стала; они выбрались наружу. Мужчины представились: начальник порта, главный инженер и сторож, позвонивший в полицию. Машина нырнула с пирса в затон – видимо, на скорости, под углом; ее зад неясно просматривался в мутной зеленоватой воде. Капитан наклонился, пытаясь разглядеть номер. Сторож, старик в кителе, с винтовкой, сказал, что все было тихо, рестораны на территории гуляли до двух, потом стали разъезжаться, а этот заехал, может, в полтретьего… – Вы видели, как он выехал на пирс? – спросил капитан. – Не видел я его, как раз пошел к себе чайку сделать… Холодно, дождь… Да тут и красть-то нечего! А потом слышу – вроде как удар, и сирена включилась. Я выскочил, смотрю, глазам своим не верю – волны в затоне ходуном, аж на пирс выплескиваются! Я туда – а там машина! Упала! И фары горят! Сирена уже молчала, правда. У меня сразу сердце схватило… – То есть вы не видели, как она падала? – Не видел. Говорю ж, чай пил, для сугреву… – От сторожа несло перегаром, одним чаем не обошлось, видимо. – Когда это было, помните? – Я на часы не сразу посмотрел, прямо охренел с перепугу, стою, глазам своим не верю, да что ж, думаю, за… это самое! Минут десять прошло, я думал, люди выплывут, бегал, смотрел… Почти три было, два пятьдесят. Я сразу кинулся вам звонить… – То есть здесь никого не было? – Не было. Никого не видел. Пусто. Ночь, да и потом, мы далеко, из города просто так не доберешься… И дождь. Фонари горят, видно кругом… Не, никого не было, точно! – Ворота были открыты? – Они всегда открыты. Когда-то был пост, а теперь нагрузка меньше стала, так сняли. Экономия, говорят. – Я приказал закрывать, – подал голос начальник порта, толстый одышливый мужчина. – Почему не выполняете? – Так не успел, говорю ж! Только к двум разъехались из ресторанов, как гулянка кончилась, так и поперли, потому и не закрыл. Крик стоял до начала третьего. Я смотрел, чтоб не врезались, а потом пошел чайку сообразить… А тут он! – Сторож махнул рукой на затон. Мужчины смотрели в мутную воду затона. – Ну и где кран? – недовольно спросил капитан. – Так вон, уже едет! – Сторож потыкал рукой в арку-въезд. …Водолазов было двое. Один за другим они исчезли в нечистой воде, таща за собой металлический трос. На поверхности забулькало – казалось, вода закипела. Они стояли и смотрели, как разматывается бухта, и трос, скрежеща по бетонному покрытию пирса, опускается в воду. Сторож перекрестился. …Машину словно выдернули из чьих-то цепких лап, и она, устроив небольшое цунами, зависла над поверхностью затона. |
