— Эт-то еще что такое?! — подъехав к ближайшему костру, грозно осведомился Медведь Бакнер.

— Счастлив снова видеть вас обоих в добром здравии, джентльмены! — радостно воскликнул бросившийся нам навстречу старый хрыч Ричардсон.

Лицо старикана буквально сияло от переполнявших его чувств.

— Сегодня поистине великая ночь! Ну, прежде всего, мой Джек жив. Парня лишь оглушило, а его рана — сущая царапина! А значит, все мы прошли сквозь пламя этого великого сражения живыми и почти что невредимыми! А кроме того…

— А кроме того, — злобно взревел Медведь Бакнер, — что такое вы тут устроили?! И что тут делают мои люди?!

— Ой! — опомнился старый хрыч Ричардсон. — Да вы же ничего не знаете! Как только закончилось то ужасное побоище, мы сразу же посовещались с вашими джентльменами из Иллинойса и порешили: эта чудесная долина достаточно велика, и нам всем хватит в ней места! Более того, мы будем строить здесь не два поселка, а один, общий! И вот теперь мы устроили праздник по этому поводу. Ваши переселенцы из Иллинойса оказались чудесными людьми, ведь выяснилось, что они ничуть не меньше нашего хотят мира и покоя!

— Ох уж эти твои кровожадные горные львы! — насмешливо бросил я братцу Бакнеру. — Видишь, чего удумали! Будут теперь, на пару с моими молочными телятками, сообща вить для своих птенцов совместное орлиное гнездо!

— Я ничуть не больший лжец, нежели ты! — по привычке запальчиво возразил мой родич. Но в голосе его прозвучала не столько злость, сколько глубокая, искренняя скорбь. — Поехали отсюда! Мы сделали, что могли, но все наши усилия пропали зазря! Хочу на свежий воздух, на Медвежий Ручей! Еще пять минут, и я задохнусь насмерть в этой удушливой атмосфере всеобщей братской любви.

Мы развернули лошадей, но все же какое-то время придерживали их, наблюдая за тем, как веселятся, танцуют и поют счастливые первопоселенцы. Потом я искоса глянул на братца Мед-ведя, и, лопни мои глаза, ежели в пляшущих отсветах огня от костров мне не почудилось какое-то растроганное, совсем почти человеческое выражение, промелькнувшее на его лице! Подозрительно засопев, он отвернулся, выудил из штанов плитку, а потом, хотите верьте, хотите нет, но братец Медведь даже предложил мне первому откусить от нее шматок жвачки!

Затем мы не спеша тронулись в обратный путь и довольно долго ехали бок о бок, в умиротворенном молчании.

Миль эдак через десять нашу семейную идиллию нарушил Капитан Кидд. Должно быть, у несчастного животного просто не выдержали нервы. Кэп поднатужился, извернулся и укусил за шею лошадку Медведя Бакнера. Конь братца Медведя тоже оживился и жизнерадостно вернул Кэпу должок, тяпнув его за ухо. Тут уж Кэп взбрыкнул по-настоящему, чисто случайно угодив Бакнеру прямо по лодыжке. Братец взвыл от боли и, недолго думая, шарахнул меня своим кулачищем по затылку.

Ну что ты тут будешь делать!

Пришлось как следует врезать ему в челюсть. Ну а затем все пошло как обычно. Мы обхватили друг друга, вывалились из седел на землю и, лягаясь, покатились с тропы в густые заросли колючего кустарника…

Теперь мне кажется, что в тот раз выяснение отношений заняло у нас часа два. Думаю, мы с братцем вообще дрались бы до сих пор, если бы в пылу битвы случайно не закатились прямо под ноги Капитану Кидду, который мирно пощипывал травку чуть в стороне. Возмущенный столь бесцеремонным нарушением его драгоценного покоя, Кэп яростно взбрыкнул, ловко угодив одним задним копытом в меня, а другим — в моего родича, отчего мы с братцем немного полетали по воздуху, а потом рухнули в кусты по разные стороны от тропы.