— У меня зеркало есть, — неожиданно сказал, высовываясь из кабины, разведчик.

Катрин критически осмотрела свою рожу. Умыться, конечно, не помешало бы. Синяк слегка пожелтел, но никуда не делся. Девушка подмазала глаз белым. Стало страшновато, но не так позорно.

— Старшина, вашим бойцам привести себя в порядок не требуется? Не будем пугать мирных граждан.

Зенитчики неуверенно зашевелились. Катрин стоять над душой не стала, привычно запрыгнула на простреленное сиденье. Улыбнулась.

— Спасибо.

— Не за что, — водитель бережно спрятал зеркальце. — Куда дальше?

— Думаю, магазин у них в центре, верно?

— А денег у нас хватит? Или как?

— Деньги есть. Но в основном придется «или как», — Катрин высунулась. — Старшина, вы мой портфельчик не передадите?

Девушка приняла пухлое, за время скитаний окончательно потерявшее вид чудище. Утвердила вместилище бюрократии на коленях.

— Поехали, не торопясь, чинно, осторожно. Мы не махновцы какие-нибудь. Честные заготовители…

В Чотком еще держалась мирная жизнь. Смотрели вслед потрепанной полуторке немногочисленные прохожие. Лаяли из-за заборов собаки. Засвистел с крыши сарая рыжий мальчишка. Машина выехала на центральную площадь. Два магазинчика, здание поселкового совета с пустым флагштоком. Скособочилось похожее на дровяной склад, с большим замком на двери, строение. Свеженькая вывеска «Клуб» еще висела над зарешеченным окном.

Грузовик остановился у магазинчика с вывеской «Продовольчі товари».

— Винтовку мою сохрани и по сторонам смотри, — прижимая к себе неудобный портфель, девушка выбралась из кабины.

— Товарищ старшина, со мной. Остальным не забывать о бдительности.

С другой стороны площади на машину смотрели женщины, собравшиеся у поселкового совета.

— Вы, товарищ старшина, сохраняйте солидный вид. И говорите что-нибудь серьезное, типа: «Торг в данном случае неуместен».

Старшина поправил кобуру и промолчал.

Катрин тронула дверь. Заперто.

Девушка обернулась к женщинам.

— Где заведующий?

Женщины пошушукались, и самая смелая крикнула:

— Так вин до Львиву поихав. За вказаниями.

— За какими еще указаниями? Почему без разрешения? Где продавцы? — начальственно вопросила Катрин.

— Та вона до хаты побигла.

— Что значит до хаты? Рабочий день кончился? Немедленно вызвать сюда! — Катрин отодвинула рукав, глянула на несуществующие часы. — Даю пять минут. Иначе будем считать отсутствие на рабочем месте саботажем. И злостной профанацией, — для убедительности добавила Катрин.

Одна из теток небыстрой рысью двинулась по улице.

— Часы есть? — шепотом спросила девушка. — Через пять минут дверь вышибаем к свиньям собачьим.

— Часы есть. А если милиция? Доложат, нам мало не покажется.

— Милицию мобилизуем на охрану народного достояния. Того, что останется, — Катрин смерила взглядом невеликое строение магазинчика. — Если вообще что-нибудь останется. Армейские и правоохранительные структуры обязаны работать в тесном контакте.

Старшина покрутил головой. У него имелись сомнения в целесообразности тесных контактов с другими «силовыми» ведомствами.

Катрин подозревала, что, кроме их побитой машины, никаких других признаков государственной власти в Чотком, при всем желании, обнаружить не удастся.

Обсудить эту проблему они не успели. По улице торопилась пухлая молодая женщина.

— Який саботаж? Та хто ж такое сказав? Кому такая думка прыйшла?

Последние шаги пышка проделала медленнее, с сомнением разглядывая грязную непонятную девушку и пропыленного старшину.