Потом взяла блокнот, пристроила на коленях и пролистала до чистой страницы. Улыбка ее светилась энергией и интересом.

—Итак, Кэл, расскажите мне, что происходило в течение недели после седьмого июля восемьдесят седьмого, девяносто четвертого и две тысячи первого года.

Диктофон его... раздражал.

—С места в карьер, да?

—Я любопытная. Седьмого июля у вас день рождения. В тот же день и в том же году родились Фокс О'Делл и Гейдж Тернер, которые, как и вы, выросли в Хоукинс Холлоу. Я читала статьи, рассказывавшие о том, что именно вы с О'Деллом и Тернером одиннадцатого июля восемьдесят седьмого года сообщили о пожаре в начальной школе и спасли жизнь некой Мариан Листер, которая в тот момент была в здании.

Куин все время смотрела ему прямо в глаза. Любопытно, подумал Кэл, что она не пользуется записями и ни на секунду не отводит взгляда.

—Первоначально подозревали вас троих, но впоследствии выяснилось, что в пожаре виновата сама мисс Листер. У нее были ожоги второй степени на тридцати процентах тела и сотрясение мозга. Вы и ваши друзья, то есть трое десятилетних мальчишек, вытащили ее и вызвали пожарных. Двадцатипятилетняя мисс Листер в то время преподавала в четвертом классе; у нее не было ни криминального прошлого, ни психических заболеваний. Эта информация верна?

Она излагает факты по порядку, отметил Кэл. То есть известные факты. Ничего не говорящие о пережитом ими малодушном страхе, когда они вошли в горящую школу или когда наткнулись на хорошенькую мисс Листер, которая бежала сквозь пламя, заходясь в кашле, или когда тащили ее по коридорам, а на ней горела одежда.

—У нее случился нервный срыв.

—Очевидно. — Продолжая улыбаться, Куин вскинула брови. — Кроме того, за одну эту неделю в службу спасения Хоукинс Холлоу поступило больше дюжины звонков по поводу домашнего насилия — больше, чем за предыдущие шесть месяцев. А также полицией зарегистрировано два самоубийства, четыре попытки самоубийства, многочисленные нападения, три изнасилования и одна дорожная авария, виновник которой скрылся с места происшествия. Ни один — в буквальном смысле — участник этих преступлений и происшествий толком ничего не помнил. Высказывались предположения, что город стал жертвой массовой истерии, массовой галлюцинации или неизвестной инфекции, распространявшейся через пищу или воду. А вы что думаете?

—Мне было десять лет, и я был до смерти напуган.

Снова эта мимолетная, лучезарная улыбка.

—Не сомневаюсь. — Затем улыбка исчезла. — Вам было семнадцать в девяносто четвертом, когда в течение недели после седьмого июля случилась следующая... скажем, вспышка. Трое убитых, причем одного повесили в городском парке. И никто ничего не видел, никто не признался в преступлениях. Изнасилования, избиения, самоубийства, два сожженных дотла дома. Сообщалось, что вам с О'Деллом и Тернером удалось вытащить нескольких раненых из школьного автобуса и доставить в больницу. Все так?

—Более или менее.

—Тогда я продолжу. В две тысячи...

—Я знаю закономерность, — перебил ее Кэл.

—Каждые семь лет, — кивнула Куин. — Семь ночей. Днем — по крайней мере, насколько мне известно — почти ничего не происходит. Но от заката до рассвета настоящий ад. В совпадения как-то не верится — аномалия повторяется каждые семь лет и начинается в ваш день рождения. Те, кто верит в магию, черную и белую, считают семерку магическим числом. Вы родились седьмого числа седьмого месяца тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.

—Если бы я знал ответы на ваши вопросы, то положил бы этому конец.