Лицо Муллы сморщилось, как будто его накормили лягушачьей икрой. Он взмахнул здоровой рукой, и в следующую секунду один из сопровождающих его арабов-культуристов ударил пленника в живот, а вслед за ним другой взмахнул ногой, целясь в голову.

Шатун ожидал подобного продолжения «беседы» и за мгновение до удара кулака успел напрячь пресс, затем вильнул головой в сторону, пропуская ступню второго араба по касательной вдоль своей скулы. У обоих инквизиторов сложилось впечатление, что они приложились от всей души – так безжизненно выглядело безвольно повисшее на руках конвоиров тело пленного гиганта.

Через минуту Шатуна окатили холодной водой, он вздрогнул и замотал головой, изображая возвращение сознания.

– Говори правду, если не хочешь, чтоб вас забили насмерть, как жертвенных баранов, – взвизгнул Ибрагим, воинственно потрясая культей. Его суровый взгляд был обращен к пленнику и казался безжалостным. Но это была ложь, в родных краях бездомных, безродных «гостей» он легко мог скормить сторожевым псам, но Испания не Пакистан или мятежный индийский штат Кашмир, здесь вполне может оказаться поблизости группа полицейских, да еще под прикрытием отряда полиции «антитерра», которые, прежде чем задавать вопросы, стреляют без раздумий. Даже с одной рукой Ибрагим умирать не хотел. Ухватив за волосы безвольную голову Шатуна, он закричал: – Говори, кто тебя послал? Тебя внедряет в нашу организацию Интерпол? Что им нужно?

Неожиданно до Панчука дошло: они не прокололись, не спалились. Сепаратисты их не вычислили, они проверяли новобранцев самым простейшим образом на «вшивость». Первый экзамен волонтеры выдержали, пора было переходить ко второму.

Владимир Панчук позволил двум здоровым потным арабам немного себя помолотить, время от времени изображая потерю сознания. Инквизиторы тут же приводили пленника в чувство и продолжали усердно выполнять порученную работу.

После пятого или шестого «приведения в чувство» Панчук наконец сдался.

– Все, хватит, – почти фальцетом выкрикнул он по-французски. – Скажу правду, мы – французские легионеры. После увольнения со службы хотели срубить немного денег, вот и решили ограбить инкассаторский броневик.

Все, что сейчас говорил Шатун, было всего лишь второй составной частью общей легенды. Имитация ограбления инкассаторского броневика, дополненная данными из легиона, была серьезным козырем. Проверить, служили ли те или иные люди в Иностранном легионе, было невозможно. Пятая республика умела хранить тайны своего «золотого фонда». А нападение на броневик и так было у всех на слуху.

Мулла подал знак своим сатрапам, и те прекратили мутузить бесчувственную тушу связанного гиганта. Несколько минут однорукий рассматривал пленника, потом подал знак одному из слуг. Тот понимающе кивнул и отошел в сторону.

На этот раз Панчука не стали окатывать холодной водой, слуга вытащил из кармана широких штанов пластиковый прямоугольник электорошокера и, приставив его к влажной руке пленника, нажал кнопку «пуска». Огромное тело выгнулось и задергалось в судорогах, через секунду Владимир широко открыл глаза.

Ибрагим Сатари впился тяжелым взглядом в эти глаза, потом склонился и дееспособной рукой ухватил пленника за волосы. Рывком подняв голову, прорычал:

– Как ты докажешь, что это именно вы пытались ограбить инкассаторский броневик?

– Я могу указать, где спрятано оружие с ограбления, – слабым голосом произнес Шатун, изображая из себя сломленного пытками…

Лето, жара. От мутных вод Каспия – и то несло духотой, никакого спасения от зноя. Гражданским легче, богатые могут спасаться от жары в своих квартирах, домах, офисах, где температурный режим строго блюдут импортные кондиционеры, разгоняя по помещениям живительный прохладный воздух.