|
И когда она вырастет, то взберется по этой лестнице и станет домохозяйкой, как тетя Луна, только полотенец у нее будет еще больше, а муж будет даже лучше дяди Донашиану. ПОДСВЕЧНИК Назревала драка. Эвклид, который на пляже казался таким милым скуластым молокососом, теперь требовал от своего брата, чтобы они обратили в прибыль свою в некотором роде власть над этой бледнолицей богатой девушкой. Тристан подобрал обе спортивные сумки, взяв их под левую руку, и оставил правую свободной. Его рука покоилась на поясе шортов рядом с тем местом, где, как уже знала Изабель, обитало лезвие бритвы. - Она моя, - говорил Тристан. - Я обещал, что ей никто не причинит вреда. Ты слышал мои слова. - Слышал, но сам-то я ничего не обещал. Я только стоял и смотрел, как ты из гордыни своей совершаешь грех. К счастью, она оказалась такой же глупой, как и ты. Одна записка ее отцу - и мы получим миллионы, десятки миллионов. - Когда мы встретимся с ее отцом, я предстану перед ним как благородный человек перед благородным человеком, а не как вор перед своей жертвой и не как нищий перед принцем. - Ты всегда слишком много мечтал, Тристан, верил в добрых духов и в сказки. Ты считаешь свою жизнь повестью, которую расскажут в мире ином. Ты думаешь, будто над нами восседают ангелы-писцы и все записывают, макая перья в жидкое золото. На самом же деле нет ничего, кроме грязи, голода и смерти в конце. Поделись со своей семьей хотя бы содержимым ее сумок. - В них нет ничего, кроме одежды моей женщины. Теперь моя семья Изабель. Мать называет нас паршивцами и убила бы и тебя, и меня в своей утробе, если бы знала как. А ты? Я называл тебя братом, мы вместе совершали преступления, а теперь, когда я обрел сокровище, ты хочешь ограбить меня. - Я только хочу, чтобы ты поделился со своей семьей, глупая ты задница. Сделай свою мать богатой, чтобы ей не приходилось спать с кем попало. - Богатство ей не поможет, крысиное ты дерьмо, косоглазый хрен вонючий. Наша мать - шлюха, ей ведом только блуд, и в блуде ее счастье. - Почуяв, что Эвклид разозлился и готов напасть на него, Тристан искоса бросил взгляд на мать, чтобы посмотреть, не обиделась ли она. - Убей его, - сказала та, ни к кому не обращаясь, своим текучим, отрешенным, всепроникающим голосом. - Убейте друг друга и сотрите с лица земли внебрачные ошибки бедной негритянки. - Кто мы такие? - спросил мужчина, лежавший рядом с ней. Он проснулся и теперь смотрел в потолок, пытаясь справиться со страшной головной болью. Наверное, он хотел спросить о чем-то другом. - Чую в доме чужака, - объявила бабуля на старомодном португальском языке колониальной Баийи с его напыщенной учтивостью и варваризмами. - Шесть лепешек на семь человек, - объявила девушка у очага. - Бери мою, - обратилась к Изабель Урсула. - С моими зубами остается только пить. - Ах, - удивленно воскликнула Изабель. Правила приличия требовали, что бы она отказалась, но более серьезные потребности пересилили. - Как вы добры! Я не стану отказываться. Благодарю вас, Урсула, от всего сердца. Она проглотила горячую лепешку в одно мгновение. Никогда еще пища не казалась ей такой вкусной и не проникала с такой легкостью в ее существо, питая собою пламя, которое текло по ее нервам и жилам. Шагнув вперед, она расстегнула большую из двух сумок, которые Тристан держал под мышкой. - В знак благодарности за ваше гостеприимство я хочу преподнести вам небольшой подарок. Она решила подарить Урсуле один из хрустальных подсвечников. |
