— Спокойно, сеньора, — шепнул бразилец.

Он постучал костяшками пальцев по стеклу, привлекая внимание дежурного.

— Послушайте, уважаемый, можно мы с сеньорой журналисткой вернёмся на пару минут во двор? Сеньора очень заинтересовалась побегом и думает включить рассказ о нём в свой репортаж о вашей тюрьме.

Снова обернувшись на двор, Марина увидела бегущего во весь дух парня в тюремной робе. Его преследовали охранники.

Дежурный выкинул из окошка документы.

— Никаких репортажей! — закричал он. — Убирайтесь отсюда! Охрана, выведите этих людей! Нечего им тут разнюхивать!

Один из находившихся в дежурке военных начал подталкивать Марину и сеньора Перейру к выходу, приговаривая:

— Прошу вас… Прошу…

Бразилец подхватил Марину под руку.

— Ничего страшного, сеньора, — говорил он тихо, — этот отвлекающий манёвр приготовлен заранее, у нас всё под контролем…

Улица, раскалённая до бела тропическим солнцем, была запружена припаркованными автомобилями.

— Сюда, — Перейру показал на красную «Хонду».

В машине для Марины была приготовлена новая одежда. Она сразу стала переодеваться.

Через пять минут «Хонда» выехала на шоссе, связывающее Асунсьон с бразильским городом Куритиба, столицей штата Парана. По сторонам тянулись пальмы и араукарии, то и дело показывались мотели и индейские посёлки.

Миновав город Коронель-Овьедо, беглецы повернули на север. Перейру объяснил Марине, что если побег обнаружат, то искать её будут прежде всего на дороге в Куритибу и, уж конечно, известят военных, которые контролируют границу на этом участке.

Дорога петляла между холмами и иногда углублялась в сельву, где её постоянно перебегало разное экзотическое зверьё. А когда она взбиралась на склоны холмов, то с высоты можно было увидеть простирающуюся до самого горизонта обширную равнину, всю в зелёных и коричневых пятнах лесов и полей. Города встречались редко, в основном попадались только индейские посёлки. Их пёстро одетые жители, мужчины и женщины, сидели вдоль обочин, чем-то торгуя, и приветствовали каждую проезжавшую машину.

В маленьком одноэтажном городке Ипе-Ху, где обитали, кажется, одни индейцы, беглецы сделали небольшую остановку. Бразилец на несколько минут наведался в местный ресторанчик и вернулся с двумя бутылками охлаждённой воды и жареной курицей в целлофановой упаковке. Перекусив, они без приключений добрались до парагвайского пограничного городка Педро-Хуан-Кабальеро. Перейру сказал своей спутнице, что здесь они пересекут границу без документов, поскольку все в этом городе его друзья. Марина не стала расспрашивать о них, заранее зная, что это бесполезно. Только что она уже сделала попытку выяснить у него, кто же всё-таки послал его за ней и кто та женщина, которая осталась вместо неё в тюрьме, но вместо ответа бразилец бросил на неё такой взгляд, что она умолкла надолго.

По выезде из города они пересекли участок сельвы и остановились перед бревенчатым зданием с флагом и антенной на крыше. Как только «Хонда» затормозила, из дверей высунулась толстая усатая физиономия и показалось дуло автомата. Перейру вылез из машины, что-то с улыбкой крикнул. Усатый отозвался и тут же скрылся в доме. Вслед за ним в дом вошёл бразилец.

Через пять минут Перейру вернулся, засовывая в карман бумажник.

— Это граница Парагвая, сеньора, — сообщил он, заводя мотор.

Не проехав и сотни метров, они остановились у почти такого же здания, только флаг висел другой.

У Перейру, действительно, повсюду были друзья.

— Считайте, что худшее позади, — сказал он, выйдя из этого второго дома и усевшись за руль.