Колян показал стволом пистолета на дверь.

— Обойдём все комнаты, только тихо!

Убедившись, что они действительно одни, он вернулся с ней в гостиную, велел сесть на софу, сам развалился в кресле и достал мобильник. Вполголоса переговорил с кем-то. «С Бородой, конечно, говорит, с кем же ещё, — в нарастающей панике думала Марина. — Господи, и здесь от них покоя нет!»

Вскоре она услышала, как в сад въехал автомобиль. Шины прошуршали по гравийной дорожке, потом всё стихло. В тишине кто-то поднялся на веранду. Осторожные неторопливые шаги пересекли соседнюю комнату, раскрылась резная двухстворчатая дверь, и в гостиную, озираясь, вошли Борода, Холодец и Извеков.

Вид у Константина был далеко не такой бодрый, как вчера. Он был бледен, на Марину старался не смотреть. Взглянув на него, она напряглась в ожидании самого худшего.

— Неплохой домишко снял для тебя этот твой киноактёр, — сказал Борода. — Настоящий дворец. Впрочем, я знал, что денег на тебя он жалеть не будет. Если бы понадобилось арендовать самолёт или подводную лодку, он бы и это сделал. Потому что всё это мелочь, жалкие копейки по сравнению с миллионами, которые он хочет выудить из тебя.

— Какими миллионами? — дрожащим голосом произнесла Марина. — И вообще, что вам от меня нужно? Денег? Возьмите кредитку. На ней всё, что у меня осталось, — около пятнадцати тысяч крузейро. Можете ими воспользоваться, в полицию я на вас не донесу.

— Ясное дело, не донесёшь, — Борода выдвинул кресло, однако садиться раздумал и остался стоять. — В Парагвае ты объявлена в розыск. Стоит мне сделать один звонок в ближайший полицейский участок, и ты будешь ночевать не здесь, а у них в «обезьяннике». Проверят твою личность, снимут отпечатки пальцев, потом созвонятся с коллегами в Парагвае, и — тю-тю! Поедешь назад, в Сан-Лоренсо!

— Вы пришли шантажировать меня?

— Ну конечно нет, — бандит усмехнулся, полез в карман за сигаретами. — Про звонок в участок это так, к слову. Чтоб ты имела в виду. А дело вот в чём. Появилась у нас информация любопытная о тебе и твоём нынешнем хахале — Вите Карелине. Мы же здесь, в Бразилии, не просто сидим загораем… — Он сделал глубокую затяжку и выдохнул дым. — Его папаша, он же твой бывший любовник, оставил тебе шестьдесят пять миллионов долларов, так?

Отрицать этот факт было глупо, тем более о нём судачил весь «Омега-банк». Марина с усилием кивнула:

— Ну, положим. И вы, конечно, хотите получить кусок от этого пирога?

Борода несколько секунд молчал, глядя ей в глаза, потом заговорил:

— Короче, мне пришлось провести тут кое-какое собственное расследование. Все обстоятельства мне неизвестны, о многом приходится догадываться, но вывод вполне однозначный: ты в очередной раз вляпалась в скверную историю.

— Я вляпалась в неё ещё тогда, когда ваши люди вломились ко мне в квартиру в Москве!

— Я говорю не об этом, а о том, что происходит с тобой сейчас, — Борода наклонился к ней: — Я знаю точно, что твой актёр задолго до оглашения завещания был в курсе того, что там написано. Как он разнюхал — мне неизвестно, но не в этом суть. Он знал, что папаша не оставил ему ни цента, что всё получила ты, и решил через тебя завладеть деньгами. Ради этого он и приехал в Россию. Элементарный план: охмурить тебя, заставить тебя влюбиться в него и сделать так, чтобы ты вышла за него замуж. А уж тогда прибрать денежки будет легче лёгкого. Ведь он считает их своими. Они с самого начала должны были достаться ему. Это его кровное, наследственное достояние, и он просто не может допустить, чтобы оно по глупости отца ушло кому-то на сторону. В Москву он прилетал якобы для того, чтобы помириться с отцом, а на самом деле — чтобы познакомиться с девкой, которая, сама того не ведая, увела у него из-под носа шестьдесят пять миллионов… Ему даже искать встречи не пришлось — ты сама припорхнула в тот вечер на дачу, и всё получилось само собой, к его полному удовольствию.