|
Он развернул самый верхний лист: это был правильно заполненный вексель на предъявителя на сумму 500 рублей, выданный неким «Горголи Александром И.». «Неужели это сынок генерала Горголи, товарища министра, члена совета по путям сообщений?» — удивился Шумилов, — «Молодец, Безак, каким векселишкой разжился!» Внизу полностью заполненной формы тянулся длинный ряд заверенных передаточных записей; видимо, документ прошёл через многие руки, прежде чем очутился в этом месте. Шумилов свернул бумагу и вместе с прочим содержимым жестяной коробки спрятал её во внутренний карман собственного пиджака. После этого он закрыл жестянку.
Тут послышался встревоженный голос Варнавского, с немалым удивлением наблюдавшего за загадочными манипуляциями Алексея Ивановича: — А чтой — то Вы делаете, господин хороший? — Ничего, — мрачно буркнул Шумилов, — Вам, батенька, видно, показалось… — Нет — нет, не надо со мной так разговаривать! Я же всё прекрасно вижу. Я хочу знать, имеете ли Вы право… и нет ли нарушения законодательных установлений… — Нарушений нет, — грубо перебил приказчика Шумилов, — хватит сотрясать воздух! Какие у Вас вопросы ко мне? — Я хочу знать… — Варнавский явно растерялся перед энергичным отпором Шумилова, — Кто Вы вообще такой и какое имеете право забирать коробку, извлечённую из вверенного моему попечению цветка? Вот… — Я юрист, работаю в государственном учреждении. Вот моя визитная карточка, — Шумилов протянул её приказчику, — коробка, извлечённая из этого фикуса, Вам не принадлежит и потому… — Она принадлежит мне! — раздался зычный, звенящий от гнева голос. Шумилов и Варнавский обернулись к его обладателю. Им оказался высокий светловолосый мужчина с несколько отёчным лицом в расстёгнутом чёрном пальто, наброшенном поверх помятой брючной пары. В правой руке он держал взведённый револьвер «Смит — Вессон» калибром 4,2 линии. Здоровая длинноствольная дура, производимая в России по американской лицензии, внушала уважение уже одним своим видом и почиталась лучшим оружием самозащиты своего времени. Пистолет был направлен в грудь Шумилову, что свидетельствовало о серьёзности намерений его обладателя. — Ми. ми. хаил Михайлович… — промямлил приказчик, да так и заткнулся, не сказав ничего дельного. — Эта жестяная коробка принадлежит мне. И я намерен её забрать. — объявил обладатель пистолета, — Положите — ка её на подоконник и отойдите к той стене, — ствол револьвера описал дугу, указав Шумилову как ему надлежит двигаться, — Если будете дурить, я пристрелю вас как паршивую собаку. Алексей не сомневался, что перед ним стоит Безак. Тот самый, что по уверениям Семёновой сейчас должен был быть с женою в Гельсингфорсе. Впрочем, быть может, это явился его братец? Шумилов поймал себя на мысли, что никогда не интересовался у Семёновой родственниками её любовника… Впрочем, нет, это всё же был сам Безак, поскольку приказчик назвал его по имени, а ведь сожителя Семёновой звали именно «Михаил Михайлович». Шумилов безропотно прошёл к дальнему подоконнику, положил куда было сказано жестяную коробку. — У меня ещё есть кошелёк, а в нём денег, эдак, рублей 250. Не желаете ли забрать и его? — поинтересовался Шумилов, — Есть также золотые часы, запонки с яхонтом, туфли, они также, весьма недёшевы. — Ты..! — ствол в руке мужчины дрогнул, — лучше меня не дразни. Я благородный человек и грабежом не промышляю. Деньги можешь оставить себе, впрочем, как и туфли. |
