Мать Арсена вышла из кухни и молча остановилась на пороге.

— Войди, пожалуйста, — попросила Валька. За несколько дней знакомства женщины сблизились настолько, что Валька, воспитанная в традициях безусловного уважения к старшим, смогла без труда перейти с ней на «ты».

Соня перешагнула через порог и вопросительно посмотрела на девушку.

— Я знаю, тебе неприятно то, что мы от него скрыли, — начала Валька. — Я хочу все рассказать.

— Что вы от меня скрыли? — спросил Арсен, переводя беспокойный взгляд с одной женщины на другую. — Да что за тайны?

— Давайте сядем, — попросила Валька.

За прошедшие дни она чувствовала себя не повзрослевшей, а постаревшей. Мир, который она считала реальным, внезапно обрушился, а лица людей, которых она раньше любила, без привычного грима были невозможно уродливыми.

«Одна половина мира смеется над другой, все издеваются друг над другом, и носят маски».

Так было написано в книге, которую Валька обнаружила под диваном в квартире Андрея. Очевидно, кто-то из следственной бригады споткнулся об упавший том, и он отлетел в безопасное место. Валька вытащила книгу наружу, когда убирала квартиру после милицейского нашествия. Вытерла пыль с кожаного переплета, прочитала название.

Балтасар Грасиан. «Критика».

Раскрыла книгу наугад и сразу наткнулась на подчеркнутую карандашом фразу.

Да. Бедный Андрей. Как он ни старался научиться лицемерию, ничего у него не получилось.

— Валя, не молчи, — попросил Арсен встревоженным тоном, и она чуть улыбнулась его нетерпению. Вот, пожалуй, единственный человек, который служит для нее непогрешимой мерой хорошего и плохого. Хотя ему, наверное, сильно не понравится то, она сделала.

Валька подошла к гардеробу, порылась в вещах и извлекла на свет божий разорванный конверт, перемотанный уже ненужным скотчем. В нем лежала кассета, прослушать которую Валька не могла себя заставить.

— Вот, — сказала она и протянула сверток Арсену. — Я взяла его за твоей спиной. Здесь была не только кассета, но и адрес его дочери. Андрей просил меня сообщить… Если с ним что-то случится.

Она положила конверт возле руки Арсена, но он не дотронулся до него, а продолжал смотреть на Вальку.

— Я не смогла ему отказать, — сказала она виновато и устало. — Можешь меня теперь выгнать из дома.

Минуту в комнате стояла напряженная тишина. Потом Арсен встал со стула, подошел к Вальке и крепко обнял ее.

— Умница!

— Что? — не поверила она.

— Умница, что взяла! Если бы ты знала, как я извелся из-за этого проклятого конверта! Я ведь думал, что Андрея, возможно, из-за него и убили… Из-за этой проклятой кассеты… Проклинал себя, просто спать спокойно не мог. Умница!

И он поцеловал Вальку в теплую щеку. Она с облегчением выдохнула воздух и на минуту уткнулась носом в свитер с ромбиками, пахнущий знакомым парфюмом.

— Надо сообщить его близким, — сказал Арсен. — Надо же, у него, оказывается, есть дочь… Большая?

— Не знаю, — ответила Валька и оглянулась на Соню. — Сколько ей, Соня? Ты в этом лучше разбираешься…

— Года два, не больше.

— Ты ее видела? — удивился Арсен.

— Мы ее видели.

— Так…

Он отстранил от себя Вальку и строго сказал:

— А ну давай рассказывай все по порядку…

— Соня не виновата, — быстро ответила Валька. — Это я ее уговорила поехать.