А на Штепселя я просто наехал машиной, и все…

Ничего особенно страшного и неприятного. Потом оттащил его в кусты и уехал…

– Но как же ты мог бросить Лизу? Ты же не знал, где она, что с ней? А если бы ее не нашла та женщина?

– Я уж думал, ты все про меня знаешь, – усмехнулся Сергей. – Прямо все, до малейших деталек раскопал, а оказывается, кое что и ты не понял… Если бы та женщина не приехала утром, я бы еще что нибудь придумал, например, стукнул председателю, что на этой даче что то подозрительное происходит… Если честно, я очень жалел, что не мог сам ее спасти, увидеть радость и искреннюю благодарность в глазах любимой. Но я не мог тогда появиться, сам понимаешь…

– Но ты же не знал, где ее оставил Штепсель…

– Почему? – удивился Муратов. – Я сначала поговорил с ним, все подробно выспросил, потом сел в машину и – въехал в него сзади – Он даже и не понял, наверное, что с ним такое случилось… Потом я занял наблюдательный пост у забора. Увидев, что все нормально, я понесся обратно домой. Как только я вернулся, Диана позвала меня ехать за Лизой… Дальше ты знаешь…

– Слушай, объясни мне, зачем вообще было так рисковать, ведь ты мог приказать уйти одному Шорохову, а Лизу оставить в компании Перцева, мы бы ее спокойно задержали, и ей не пришлось бы провести эту ужасную ночь в подвале, да и Штепселю одному легче было бы, риска меньше…

– Для ментов. Я боялся, что они опять не поверят в нашу историю и начнут ее подозревать в чем нибудь… Я хотел, чтобы она выглядела стопроцентной жертвой… Не удивляйся, что я говорю с тобой так откровенно… Ты провел чертовски большую работу, дружище, я даже не ожидал, что ты настолько классный профессионал…

Правда. Думал, так, тюфяк провинциальный…

Только все это пустое. Слова. Для настоящего обвинения нужны улики, свидетели, факты…А у тебя ничего, кроме домыслов, как я понимаю, нет…

– Почему ты так решил? – спокойно отозвался Петр. – Есть Перцев, Сергеев… Илья, правда, пока упорно отказывается давать показания против тебя, но, ознакомившись с остальными уликами, думаю, он поймет, что для него лучше во всем сознаться. Он ведь поначалу не слишком серьезно к твоему странному заданию отнесся. Не знаю, что уж ты ему наплел, но он искренне полагал, что едет помочь твоей любимой девушке выпутаться из затруднительной ситуации. Но он же вполне приличный детектив, и уже там, у переезда, когда она ему свою историю рассказала, начал догадываться, как обстоит дело в действительности. А уж когда запись магнитофонную прослушал, совсем запаниковал. Смерть Шорохова произвела на него совсем тягостное впечатление, ты ведь его не предупредил, что намерен убрать свидетеля. Парень, пожалуй, только в этот момент окончательно осознал, в какое грязное дело ввязался. Он стал практически твоим соучастником… Ты был так уверен, что тебя никто не сможет даже заподозрить, что допустил ряд непростительных ошибок… Я разыскал работника морга, который дал тебе труп Голованова напрокат (он, между прочим, уже дал письменные показания), вычислил машину, на которой ты сбил Штепселя. Это темно синий «Хаммер», принадлежавший ранее Лебедеву Павлу Артуровичу, эксперты уже дали свое заключение по этому поводу. Внутри полно твоих отпечатков пальцев, да и швейцар видел, как ты выезжал на этой машине из гаража именно в тот день, когда убили Шорохова. Телефонная компания предоставила распечатку твоих сотовых разговоров.