– Если округлить, то получается: сто метров на запад, двести на юг, потом сорок пять метров на восток.

– Значит, то, что мы ищем, находится не в соборе, а в нескольких сотнях метров от него, – подытожила Ирис. – У тебя найдется карта Парижа, чтобы посмотреть, куда мы попадем?

– Конечно! Прямо здесь! – откликнулся Ари, перелистывая энциклопедию.

Он взял линейку и сосчитал расстояние в масштабе карты.

– Смотрите, мы пересекаем соборную площадь до Малого моста, переходим через Сену и оказываемся…

–…У церкви Святого Юлиана Бедняка! – с возрастающим воодушевлением воскликнула Ирис.

– «Взяв верную меру у Гран-Шатле, у ног святого ты найдешь этот забытый проход». У ног святого… Выходит, он говорит о святом Юлиане Бедняке.

– Думаешь, эта церковь уже существовала во времена Виллара?

– Сейчас проверим.

И Ари снова стал листать энциклопедию.

– Так вот… «Церковь Святого Юлиана Бедняка рядом со сквером Вивиани в Париже построена на месте молельни шестого века, стоявшей на пути паломников к могиле святого Иакова Кампостельского». Ну-ка, ну-ка… «Перестроена в десятом веке. При ней существовал приют для бедных паломников и путешественников. К семнадцатому веку здание настолько обветшало, что его частично снесли. Во время революции служило соляным складом. В конце девятнадцатого века здание было восстановлено и передано греко-католической мелькитской церкви…» Короче, во времена Виллара из Онкура церковь уже существовала. А что там у вас?

Ирис и Кшиштоф листали свои книги, пока Ари делал записи в блокноте.

– Вот что нашел я, – объявил телохранитель. – Церковь Святого Юлиана Бедняка построена в десятом веке, после того как во время норманнского нашествия в восемьсот восемьдесят шестом году была разрушена находившаяся на этом месте молельня. Церковь расположена рядом со сквером Вивиани на берегу Сены, с собором Парижской Богоматери ее соединяет Двойной мост. Около тысяча сто двадцатого года церковь Святого Юлиана Бедняка была передана Лонпонскому бенедиктинскому аббатству, которое перестроило ее между тысяча сто семидесятым и тысяча двести двадцать пятым годом. С тысяча шестьсот пятьдесят пятого года до Революции церковь служила часовней при больнице Отель-Дье и подчинялась церкви Святого Северина… Неоднократно перестроенное здание хранит следы двух архитектурных стилей: готического и романского. У боковых нефов готические своды, а капители двух колонн хора украшены листьями и фигурами гарпий с распростертыми крыльями, такими же, как в соборе Парижской Богоматери и Сен-Жермен-де-Пре. Колодец с металлической оковкой, который считают чудотворным, ранее находился внутри церкви, а теперь примыкает к порталу.

Ари удивленно приподнял бровь:

– Что это за басни о чудотворном колодце?

Кшиштоф улыбнулся:

– Не знаю. Так здесь написано.

– Непременно надо пойти посмотреть.

– Прямо сейчас? – спросила Ирис.

– Почему бы и нет? У тебя есть дела поинтереснее?

– У меня? Нет. А у вас, Кшиштоф?

– Ну, сегодня же воскресенье…

– Тогда пошли!

Они убрали квадраты, снова сели в БМВ и направились в центр Парижа.

На столицу уже опускалась зимняя мгла, ледяная и непроглядная. Подсветка окрасила памятники старины в охряные тона. Сену окутала легкая дымка. Они припарковались на подземной стоянке у собора Парижской Богоматери.

– Попробуем пройти по маршруту Виллара? – предложила Ирис, пока они шли к ярко освещенной просторной паперти собора.

– Как скажешь. Но это, вероятно, очень приблизительно.