|
– Чу-чу-чуххх!!! – Понял, не дурак… – сказал Мазур, протягивая Гаврошу честно заработанную пятерку. Тот просиял, шутовски отдал честь и моментально нырнул под вагон. Миг – и его уже след простыл. Мазур облегченно вздохнул, когда от головы товарняка послышался протяжный свисток, и поезд явственно дернуло, отчего лязгнула сцепка. Ну, разумеется! Пассажирский никуда не пойдет, а вот товарняки, похоже, шпарят по расписанию, и мальчишка совершенно правильно рассудил, что путешественник вроде Мазура за особенным комфортом не гонится… Молодец, постреленок, за такую наводку дал бы и побольше пятерки! Новый свисток, поезд дернулся. Мазур забросил внутрь рюкзак, схватился обеими руками за доски, одним рывком забросил тело внутрь, и в самую пору – товарняк тронулся, с ходу набирая скорость, а, вырвавшись на оперативный простор, прибавил еще. Городок моментально унесся назад. Мазур блаженно улыбнулся, стоя у проема с сигаретой в зубах, устроившись так, чтобы не наступить в свежую лепешку – их тут хватало, они неопровержимо свидетельствовали, что коровенок привезли в город самое позднее поутру… – Ола, омбре! Мазур резко обернулся, с неудовольствием подумав, что непозволительно расслабился. Прямо в куче грязной соломы сидел здоровенный жлоб в рваных штанах и грязной майке, босой и заросший – и уже рылся без всяких церемоний в Мазуровом рюкзаке. Отряхивая с себя соломинки, из кучи в углу, почти достигавшей потолка вагона, торопливо выгребались еще двое, не столь крупной комплекции, но столь же урка-ганские на вид. «Надо же, – сказал себе Мазур, – попутчики объявились. Интересно, пацан знал, к кому меня подсадил? Будем к нему справедливы – вряд ли. Эта троица, судя по виду и запаху – старые бродяги, которым не нужно, как непонятливому гринго, вдумчиво растолковывать, что на товарняках тоже можно передвигаться, причем быстро и совершенно бесплатно. Сами прекрасно знают… » Двое зашли с боков и остановились с грозным видом. Верзила беззастенчиво копался в скудных пожитках. Мазур спокойно ждал. Главное, кольт при нем, заткнут за пояс сзади, под курткой – а собственных стволов у таких вот субъектов наверняка нет… – Эй, вы! – сказал он с выразительным жестом. – А ну-ка, оставьте вещи в покое! Верзила прорычал что-то по-испански, недружелюбно таращась на Мазура сквозь спутанные космы. Совершенно ясно было, что языковый барьер его нисколечки не тревожит – в самом деле, есть вещи, которые в словесном сопровождении не нуждаются вовсе. Беззастенчивый грабеж средь бела дня, например. «Только не говорите мне, что эти трое – замаскированные цэрэушники или местные полицаи, – подумал Мазур. – Все они не стриглись, по крайней мере, полгода, а ванну не принимали и того дольше. Нет, не засада… » Судя по всему, скудное содержимое рюкзака верзилу не удовлетворило. Он швырнул мешок в сторону – хорошо хоть, не в коровье дерьмо –вскочил и, грозно уставясь на Мазура, прорычал на сносном английском: – Деньги давай, рыло! – Ах, вот как? – спросил Мазур. – Значит, настолько-то мы по-английски понимаем? Интересно, а понимаешь ты – хрен тебе в глазки? Он сгоряча хотел было показать кукиш, но подумал, что здесь этой фигуры могут вообще не знать, или она имеет какое-то совсем другое значение – означала же когда-то у японских проституток сложенная в сторону возможного клиента фига, что они всецело к услугам прохожего… – Деньги давай, рыло! Все давай! Хорошо, что английский язык отроду не был пуританским и богат неприемлемой в светских салонах лексикой… – А жопа у тебя не слипнется, дядя? – спросил Мазур как ни в чем не бывало. |
