|
Слева и справа громоздились одно– и двухэтажные дома, отделенные друг от друга деревянными заборами. Опрятные, сияющие свежей краской, новой кровлей и чисто вымытыми стеклами дома чередовались с заброшенными жилищами, заросшими амброзией по гнилые крыши. На крыльце одного из «опрятных» домов в скрипучем кресле-каталке сидела старуха. Она курила трубку, благостно щурясь на свет, пробивающийся сквозь шуршащую завесу листвы канадского клена. Ким толкнула деревянную калитку, помахала бабуле. – Кимберли Стюарт! Газета «Дейли Телеграф»! – приветливо представилась она. – Разрешите задать вам несколько вопросов? Старушка чуть наклонилась вперед, указала мундштуком трубки сначала на Ким, а потом – на ступени перед собой. Ким расценила этот жест, как приглашение. Она толкнула калитку и направилась к крыльцу, внимательно поглядывая по сторонам: а вдруг выскочит собака? – Ты пенсию принесла? – улыбнулась старушка, и тысячи морщин на ее лице стали еще глубже. Ким на миг опешила, но сейчас же взяла себя в руки. С людьми преклонного возраста всегда непросто. Когда нужно, следует проявлять терпение и повторять несколько раз одно и то же. – Нет, – улыбнулась она в ответ. – Я представляю газету «Дейли Телеграф». Хотела бы задать вам несколько вопросов о том, как вы живете в Хармонте. Вы позволите? Старушка постучала мундштуком по прокуренным зубам. Взгляд мутных глаз сделался задумчивым. – А что рассказывать, хорошо живем, – проговорила она, глядя на свет, пробивающий сквозь крону. – Всю жизнь здесь прожила, тут и умру. Ким кивнула. – А разве вам не хотелось уехать из Хармонта? – спросила она, с сомнением оглядываясь. – Пожить в большом городе, где все блага цивилизации. – Зачем? – старушка пожала плечами и затянулась трубкой. – Как зачем? – продолжила Ким. – Ваш город находится в изоляции, за десятью кордонами, за полосой отчуждения. Ни мобильной связи, ни интернета. Вы знаете о вай-фае? – Ну… – смутилась старушка. – Если мужик приличный, одинокий, то почему бы с ним не познакомиться? – Простите, а как вас зовут? – выхватив планшет, спросила Ким. – Дина, – старуха затянулась и выпустила густое облако пахнущего лекарствами от кашля дыма. – Дина Барбридж. – Извините, одну секунду… «Дина Барбридж всю жизнь прожила в Хармонте, – тонкие пальцы Ким мелькали над бесконтактной клавиатурой. – Она думает, что вай-фай – это человек, который представляется, называя свои инициалы. Она не против, чтобы мистер Вай-Фай угостил ее бокалом шампанского, при условии, конечно, что этот джентльмен – не проходимец…». Закончив запись, Ким заглянула старушке в глаза и проговорила отрывисто, стараясь, чтоб каждая фраза звучала как можно весомее: – Миссис Барбридж. Расскажите мне. Как женщина женщине. О сталкерах. Старушка снова улыбнулась. На сей раз – загадочно, как человек, которому есть чем поделиться, но который не выдаст свой секрет первому встречному задаром. Скрипнула и приоткрылась дверь. Ким послышалось, будто недовольный мужской голос бросил: «Какого хрена?..» Сквозь щель Ким увидела застеленный клеенкой стол. На столе лежало, источая неоновое свечение, что-то причудливое, перекрученное, бесформенное: то ли части механизма, то ли внутренние органы невиданного существа. «Хабар!» – всплыло в памяти нужное слово. А еще рядом со столом стояло прислоненное к стене помповое ружье. И сейчас же в проеме мелькнула рука – гладкая, лоснящаяся от пота, с торчащими, точно иглы кактуса, рыжими волосками. Дверь, громыхнув, затворилась. Ким невольно попятилась. За дверями – «хабар». |
