Навстречу, никого не замечая, шествовали Судебский и дог Дарби. Все следили за ними.

- А мы видели Дарби еще на посадке! - сказала Денисову Прудникова.

У нее заметно поднялось настроение. Муж был прощен, рассеянно смотрел по сторонам. Ему, наверное, было жаль свой скомканный накануне день рождения.

- В Москве? - спросил Денисов. - На вокзале?

- Да, - ей хотелось казаться оживленной. - Лялечка первая увидела.

Денисов посмотрел на дочь - точный слепок маленькой остроносой матери.

- ...Дарби был на четвертой платформе. Мы долго следили. Особенно дети.

Денисов хорошо знал вокзал:

- Выходит, они садились в поезд с нерабочей стороны?

- Не знаю. В Москве их было трое, - Прудникова безошибочно определила, чем его можно увлечь. - Еще высокий интересный мужчина. С сумкой.

Денисов действительно заинтересовался.

- Как он был одет?

- В сером.

- Описать можете?

- Вьющиеся волосы, очки...

- Возраст?

- Лет тридцати семи.

Денисов подумал.

- Я не видел его в поезде.

- Так ведь он остался в Москве! - Прудников, прислушивавшийся к разговору, засмеялся.

- Остался?!

Наверное, у Денисова был растерянный вид, Прудникова взяла его за руку.

- Вы думали...

Все, что он видел и слышал, примерялось и отрабатывалось им лишь как инструмент для раскрытия убийства.

Прудникова поняла его огорчение.

- Когда поезд отправился, он стоял на перроне. Без сумки. Видно, кого-то провожал... Может, хозяина Дарби?

- Бог с ним, - Денисов взял себя в руки. - Тем более если без сумки.

Простившись с Прудниковыми, он повернул по платформе назад.

Сновали носильщики в непривычных глазу мини-фартучках, едва прикрывавших подбрюшье. В павильонах торговали варенцом.

Против вагона в ожидании посыльных курил Антон.

- Товарищ капитан, - появившийся одновременно с Денисовым инспектор линотделения был невысок, юрок, с утолщенным по-боксерски переносьем. В руке он держал пакет. Почта следовала во всевозрастающем объеме.

- Спасибо. А это - от нас, - Антон передал подготовленные Денисовым сообщения и запросы.

Поезд еще стоял.

Денисов и Антон вернулись в купе, вскрыли пакет.

"Заключение судебно-химической экспертизы соскоб обнаруженного тамбуре вещества содержит кроме этилового спирта органические кислоты дубильные красящие экстрактные минеральные вещества..."

- Действительно, в тамбуре разлили вино... - Антон не стал дальше читать.

"Бригадир поезда Шалимов уроженец Хову-Аксы работал течение многих лет проводником ревизором саратовского резерва на бригаду составлен акт за провоз безбилетных пассажиров в целом характеризуется положительно материально обеспечен в Хову-Аксы имеет собственный дом в Астрахани квартиру член добровольной народной дружины..."

"...дополнительным осмотром перегона Вельяминово - Привалово обнаружен кошелек 38x36 мм без содержимого внутренняя поверхность свежими пятнами бурого цвета..."

Антон полез в карман за "Беломором".

- Это же кошелек Голея!

- Здесь еще о потерпевшем, - сказал Денисов.

"...начиная с 20 августа по день отъезда проживал гостинице Южная Ленинский проспект 87 номере 342..."

- Любопытно, - Антон прикурил. - В "Южной" жила и Марина...

Денисов кивнул.

Последняя телеграмма была ответом на его, Денисова, запрос по телефону, она касалась обстоятельств ночной посадки на дополнительный астраханский:

"...младший инспектор Апай-Саар время посадки дополнительный записал пассажира который поставил сумку окно нерабочей стороны состава..."

В скупых строчках было напоминание о душной ночи, мирном войске, двинувшемся с четвертой платформы на пятую; невозмутимый Апай-Саар, "Козленок", читающий мораль нарушителю правил посадки.