|
Не разгибая спины, она обернулась на Мишин голос, тупо посмотрела на него и снова отвернулась к печке. Жердяй тоже с безучастным видом посмотрел на Мишу и отвернулся. На земляном полу виднелись закругленные следы метелки. Грубый деревянный стол был испещрен светлыми полосками - следы ножа, которым его скоблили. Вдоль стен тянулись лавки, темные, потертые, гладкие: на них сидели уже не один десяток лет. В переднем углу висела маленькая потускневшая иконка с двумя засохшими веточками под ней. На другой стене - портрет Ленина и плакат, на котором был изображен красноармеец, пронзающий штыком всех белых генералов сразу: Деникина, Юденича, барона Врангеля и адмирала Колчака. Красноармеец был большой, а генералы маленькие, черненькие, они смешно барахтались на острие штыка. - Чего в клуб не идешь? - спросил Миша, присаживаясь рядом с Жердяем. Жердяй посмотрел на спину матери и ничего не ответил. Миша кивнул головой на дверь: - Пойдем! - Николая нашего арестовали, - сказал Жердяй, и губы его задрожали. - Я их утром видел, они в лодку садились, - ответил Миша. - И Николай и Кузьмин. Ворочая ухватом горшок в печи, Мария Ивановна сказала: - Может, они и поспорили там, не знаю. Только не мог его Николай убить. Он и муху не тронет. И никакого револьвера у него нету. - Она бросила ухват и, закрыв руками лицо, заплакала: - Четыре года в армии отслужил... Только жить начал... И такая беда... Такая беда... - Она тряслась и повторяла: - Такая беда... Такая беда... - Надо ехать в город и защищать его, - сказал Миша. Мария Ивановна вытерла глаза передником: - На защитников деньги нужны. А где их возьмешь? - В городе есть бесплатная юридическая помощь. При Доме крестьянина. Николая оправдают. Вот увидите. Мария Ивановна вздохнула и снова принялась за горшки и ухваты. Миша глядел на ее сгорбленную спину, худую, натруженную спину батрачки, на безмолвного Жердяя, на убогую обстановку нищей избы, и его сердце сжималось от жалости и сострадания к этим людям, на которых свалилось такое неожиданное и страшное горе. И хотя Миша ни секунды не сомневался, что Николай невиновен и его оправдают, он понимал, как тяжело теперь Марии Ивановне и Жердяю. Сидят одни в избе, стыдятся выйти на улицу. - Спрашивает его милиционер, - снова заговорила Мария Ивановна: - "Ты убил?" - "Нет, не я". - "А кто?" - "Не знаю". - "Как же не знаешь?" - "А так, не знаю. Обмерили мы луг, я и ушел". - "А почему один ушел?" - "А потому, что Кузьмин на Халзан пошел". - Что за Халзан? - спросил Миша. - Речушка тут маленькая, - объяснил Жердяй, - Халзан называется. Ручеек вроде. Ну, и луг - Халзин... Мария Ивановна продолжала свой рассказ: - Вот и говорит ему Николай: "Кузьмин на Халзан пошел. |
