|
Бревенчатые избы, крытые тесом и соломой, тянулись вдоль широкой, длинной улицы. Дворы обсажены ветлами. Высокие, могучие дубы группами по два-три дерева виднелись здесь и там. Возле новых выложенных на земле бревен валялась желтоватая стружка. Трубя в горн, отряд прошагал по улице и остановился возле сельсовета. Неподалеку стоял длинный пустой сарай. Это и был будущий клуб. Привлекаемые звуками трубы и видом шагающего по деревне отряда, деревенские мальчишки и девчонки сбегались со всех сторон. Кто постарше, подошел ближе, малыши стояли в отдалении; засунув пальцы в рот и тараща глаза, они смотрели на пионеров, хотя видели их уже не в первый раз. Почему-то не было Жердяя. - Что же вы елок для клуба не принесли? - спросил Миша. - Пошли мы утром в лес, а он как заверещит, как застрекочет! - ответил маленький чернявый паренек, по прозвищу "Муха". - Кто - он? - Известно... леший. Пионеры засмеялись. Муха боязливо оглянулся по сторонам: - Вы не смейтесь. Грешно смеяться. Кит, которому на этот раз не удалось остаться на кухне, сказал: - Дрова, хворост, грибы вы небось собираете, не боитесь. Муха качнул головой: - То другое дело. Тогда леший молчит, не сердится. А на клуб, видишь, не дает, не позволяет. - И без вас обойдемся, - сказал Миша. - Славка, беги со своим звеном за елками, а мы займемся книгами. Книги раздавали долго. Каждый рассматривал свою, затем ту, которую взял сосед. И, конечно, последняя нравилась больше. Книги с картинками брали охотно, от антирелигиозных отказывались: "Мамка увидит - выбросит". Подошли еще два мальчика. Один, толстый, мордастый, с носом кнопкой, - Сенька, сын деревенского лавочника Ерофеева, второй - шестнадцатилетний, высокий, глуповатый Акимка-балбес, его верный друг. - А! - закричал Сенька. - Пионеры юные, головы чугунные, сами оловянные, черти окаянные!.. Это что? - Он вырвал у одной девочки книгу. - Опять против бога? Потом с заискивающей и в то же время нахальной улыбкой обратился к Мише: - Дал бы и мне почитать, а? - Дать можно. Только не эту. Эту Вера берет. Миша взял из рук Сеньки книгу и возвратил ее Вере. - Подумаешь, Верка сопливая! - хмыкнул Сенька. Потом ехидно спросил: - Что это вас так мало? - В лагере остались, - ответил Миша. - Знаем! Разбежались кто куда. Теперь не соберете. - А ты и рад! - укоризненно заметил Муха. - Помалкивай, Муха! - огрызнулся на него Сенька. - Ты мне плот подавай, слышишь! Голову оторву. - Не брал я твоего плота. - Врешь, брал! Вместе с Жердяем и утащили. Своего нет, так чужое воруете, жулье несчастное! Начиная кое о чем догадываться, Миша спросил: - Что за плот? - Плот у меня угнали, - сердито проговорил Сенька. |
