|
Только не похоронены они как полагается, вот и томятся их души. Никак не попадут ни в рай, ни в ад. - Ох и умора! - закричал Генка. Коровин недовольно заметил: - Дай послушать, что человек говорит! - Томятся, значит, их душеньки, - строго и печально продолжал Жердяй, - так и стонут под гатью, так и стонут. Я сам туда ходил, слышал. Старый граф этак глухо стонет; постонет да перестанет, постонет да перестанет. А молодой - громко, точно плачет, ей-богу!.. - Страшно! - прошептали сестры Некрасовы и опасливо посмотрели на лес; но им сделалось еще страшнее, и они придвинулись ближе к костру. Жердяй глухим, монотонным голосом, подражая старикам, продолжал: - А в самую глухую полночь старый граф выходит на гать. Борода до колен, белый весь, седой. Выходит и ждет. Увидит прохожего человека и говорит ему: "Пойди, говорит, к царице и скажи: пусть, мол, похоронят нас по христианскому обычаю. Сделай милость, сходи!" Так это просит слезно да жалобно... А потом кланяется. А вместо шапки снимает голову. Держит ее в руке и кланяется... Стоит без головы и кланяется. Тут кто хошь испугается, с места не сдвинешься от страху. А старый граф кланяется, голову в руках держит и идет на тебя. А прохожему главное что? Главное - на месте выстоять. Коли выстоишь, так он подойдет к тебе вплотную и сгинет. А ежели побежишь, так тут и упадешь замертво. Упадешь замертво, а граф тебя под гать и утащит. - И многих он утащил? - улыбнулся Миша. - Раньше много утаскивал. А теперь туда и не ходит никто. Из Москвы приезжали. Рыли эту самую гать. Да разве их найдешь! Как милиция уехала, так они снова залегли. - А за что их казнили? - спросил кто-то. - Кто их знает! Кто говорит - за измену, кто говорит - клад золотой царский запрятали. - Ну, конечно, - иронически заметил Генка, - клад уж обязательно. Без клада не обойдется. Миша протянул руку по направлению к дому: - Про этих графов ты рассказываешь? - Про них, - кивнул головой Жердяй, - про предков ихних. Который граф за границу убежал, так тому, что под гатью, он внуком приходится. Миша зевнул: - Сказки! - Не говори, - возразил Жердяй, - старики рассказывают! - Мало ли что старики рассказывают, - пожал плечами Миша. - Сколько чудес рассказывали про мощи, а когда стали в церквах изымать ценности в пользу голодающих, так ничего и не нашли в этих мощах. Одна труха, и больше ничего. Обман! Затуманивают вам мозги. Потом Миша посмотрел на свои громадные часы. Он носил их на руке, но они были переделаны из папиных карманных. Полдевятого. - Давай отбой! - приказал Миша горнисту. В ночной тишине громко прозвучал горн. Прощаясь с Жердяем, Миша сказал: - Завтра сходи с ребятами в лес и наруби еловых веток. Мы ими клуб украсим. - Можно, - согласился Жердяй. - А книжки принесете? - Обязательно. И попроси Николая, чтобы он тоже пришел. Поможет нам закончить сцену и скамейки. |
