Сильво высунул руку за приоткрытую створку, сгреб что‑то, снова затворил дверь и повернулся к Блейду.

– Клянусь печенью Тунора, – произнес косоглазый страж, – дело с тобой пахнет чем‑то таинственным! – Он подбросил в воздух тяжелый кружок, поймал его и прикусил зубами. – А мне достался целый манкус! Чистая бронза! Мне, Сильво, который в жизни видел только дюжину железных скиллов сразу! Манкус! С тремя манкусами я мог бы купить ферму и скот. Подумать только, целый манкус!

На этот раз Блейд не смог сдержать нетерпения:

– Это была принцесса Талин? Она велела тебе что‑то передать?

Сильво снова куснул монету и сунул ее в кошелек на поясе. Потом он покосился левым глазом на Блейда.

– Ошибаешься, господин, очень ошибаешься… – глаза стража совсем съехались к переносице. – Опасное дело, да… но я решил рискнуть ради манкуса… Клянусь Тунором, это опасно для нас обоих! Поэтому слушай внимательно, господин, и обещай, что никому не скажешь ни слова…

Блейд окончательно потерял терпение и взревел, словно раненый бык:

– Прекрати болтовню косоглазый урод, и говори ясно! Кто был здесь? Принцесса Талин? И что значит эта чушь про опасность?

Сильво прищурился и погладил несколько чахлых кустиков растительности на своем подбородке.

– Это королева Альвис, господин. Она хочет говорить с тобой. Она ждет за дверью, пока я не получу от тебя обещания молчать. Я должен его иметь. Да, только так. Я не глупец; когда сталкиваются два больших камня, достается зерну, попавшему между ними.

– Оставь свои дурацкие поговорки! – снова рявкнул Блейд. – Королева принесла мне сообщения от Талин, и ты впустишь ее немедленно!

Но Сильво трудно было сдвинуть с места; лицо его опять исказили муки тяжких раздумий.

– Не так быстро, господин. Я должен позаботиться о своей голове… кто же еще это сделает? Ты – чужой здесь, а я коечто слышал… Разные истории об Альвис, которых ты не знаешь. За дверью – ночь, а она приходит сюда без стражи, одна… и хочет купить мое молчание. Такие ночи часто рождают темные дела… И, все же целый манкус!

Блейд обуздал гнев, однако, пожав плечами, он напустил на себя равнодушный вид.

– Как хочешь, приятель, как хочешь. Ты прав – голова‑то твоя. Но я даю слово не болтать… А ты вспомни, – добавил он с издевкой, – что тебе придется вернуть деньги, если ты ее не впустишь.

Повернувшись к Сильво спиной, разведчик спокойно скрестил руки и уставился сквозь отверстие в крыше на клубящийся туман. Вскоре он услышал бормотание своего стража:

– Вернуть деньги? Нет, клянусь волосами Тунора! – Потом после паузы раздалось: – Так ты обещаешь, господин?

– Да!

Сильво снова забормотал:

– Тогда я впущу ее… на половину срока, за который опустеют водяные часы… не больше. И не пытайся убежать! Я буду за дверью, с копьем и кинжалом наготове. Высунешь нос – убью тебя а потом что‑нибудь навру, мне не впервой… Ты готов поклясться сердцем Тунора?

Блейд повернулся к нему и поднял правую руку.

– Я клянусь сердцем Тунора и всеми его кишками! А теперь открой дверь и впусти госпожу. И сторожи повнимательнее. Я не хочу, чтобы нам мешали.

– С этим я совершенно согласен, – сказал Сильво, открыл дверь и выскользнул наружу.

Сквозняк отклонил пламя светильника, подвешенного к потолочной балке за железное кольцо. Это варварское устройство наполняло хижину слабым красноватым светом и ужасным запахом прогорклого рыбьего жира.