— Нет, она не может, у нее слишком много работы, — в голосе рыжей красавицы прозвучало искреннее сожаление. — К тому же это должна быть встреча двух подруг. Прощальная.

— Прощальная? То есть… разве я уже уезжаю?

— Ой, нет! Я неудачно выразилась, — Ленея не на шутку смутилась, поскольку в устах невольницы с сертификатом Жемчужины подобные оговорки были непростительны. — Наоборот, это ее высокоблагородие боится, что ей потом может не хватить времени на удовольствия, потому что есть очень много дел, на которые она никак повлиять не может. А я знаю, ваше благородие, что ей действительно очень важно, чтобы вы могли сесть, поговорить… а может, и в полной мере попробовать того вина… — Она снова многозначительно улыбнулась. — Совсем как в молодости. Одна волшебная ночь, когда прошлое окажется в настоящем.

— Она так сказала?

— Да. По крайней мере, такой был смысл.

— Спасибо за приглашение. Я соберусь и приду.

— Я сразу же вернусь и провожу тебя, госпожа.

— Очень мило с твоей стороны, Ленея. Скоро я буду готова.

Жемчужина вышла. Тевена какое-то время сидела в задумчивости, потом позвала свою служанку и с улыбкой велела принести самое скромное платье из всех, какие были у нее в багаже, — со вкусом скроенное, но простое, которое могла бы носить городская урядница… например, в Бадоре, а впрочем, в любом городе Вечной империи.

Накрытый для ужина стол соответствовал обещаниям рыжей Жемчужины — если не превосходил их. На самом пороге Тевену охватили сомнения, не выставила ли она себя на посмешище, столь сентиментально намекая своей одеждой на прежние времена, когда они обе с Армой были еще молодыми, — но сомнения исчезли при виде хозяйки. Ее высокоблагородие, обычно разодетая как на бал, в этот вечер оделась обыкновенно. Она любила золото, но тонкие цепочки, маленькие перстни и крошечные сережки наверняка выбирались не с мыслью о том, чтобы понравиться мужчине; также и красно-фиолетовое платье с синими вставками, довольно свободное, служило скорее для удобства, чем подчеркивало достоинства и затушевывало недостатки фигуры. Мало того, Арма была попросту не причесана… Огромную волну золотых волос она собрала сзади и связала простой синей ленточкой. При виде Тевены она встала с кресла и с улыбкой ждала, пока подруга сядет у соседнего края стола, поблизости от нее. Недалеко — чтобы не сидеть с двух сторон стола, словно противницы в споре. Рядом, как подруги, каждая из которых могла наклониться к другой и, понизив голос, выдать какой-нибудь женский секрет.

Тевена села и какое-то время с легкой улыбкой смотрела прямо перед собой, куда-то между стоявшими на столе блюдами.

— А если получится? — задумчиво спросила она. — А если мы и в самом деле вернем сегодня время назад?

— Мы уже его вернули, Тева.

На самой середине стола стоял только один, очень красивый, но небольшой подсвечник, мерцавший всего пятью огоньками. Армектанка посмотрела на подругу и поняла, что имеет в виду Арма. В приглушенном оранжевом свете хозяйка выглядела на тридцать лет… У Тевены сильнее забилось сердце, поскольку и та наверняка видела женщину на десять лет моложе… почти девушку… Молодую Теву из Бадора.

Стол был накрыт обильно, сыто, богато — и вместе с тем… как попало. Это был не армектанский стол и тем более не дартанский — скорее громбелардский. Дикий, безразличный к моде, формам, обычаям, просто множество хорошей жратвы, в которой пьяные участники пиршества, вернее участницы, могли при желании даже вываляться. Арма любила сладости — их хватало. Вазы с фруктами стояли рядом с блюдами с дичью; вкусно пахнущие соусы (Тевена любила соусы) могли служить подливкой для овощей — овощи как раз стояли ближе всего.