Они сидели в темном переулке, куда ни одна собака не заглядывала, а даже если и заглядывала, то тут же убиралась прочь, увидев их. И все же трудно было провести здесь целый вечер и остальную ночь. Пустая тюремная крепость находилась слишком близко.

— Бохед, берешь людей, и чтобы тебя тут не было. Выбросьте все железо, в крайнем случае оставь только свой меч. Никаких драк, ничего. Разделитесь по двое, по трое — и вон из города. Тихий, похоже, заставил вояк призадуматься, и притом посерьезнее, чем я полагал. Им есть тут чем заниматься, никто не станет трогать мирных моряков на улицах.

Над северо-восточной частью города вставало зарево, отчетливо видневшееся на фоне вечернего неба. Раладан даже не думал, что зверье Ридареты столь близко к сердцу примет его распоряжения.

Бохед знал, когда не стоит спорить с командиром, и молча выслушал приказ.

— Идите на Последний мыс, — продолжал Раладан, засовывая единственный трофейный нож за голенище сапога и застегивая на бедрах пояс с мечом. — Я велел Тихому время от времени туда заглядывать… Знаешь мыс?

— Нет.

— Это почти пустыня. Там есть несколько рыбацких деревень и маяк на самой оконечности. Можно спрятаться, можно и купить немного жратвы у местных, только не ходите к ним всей бандой. Беру обратно свои слова о драках; я забыл, что у нас ничего нет. Укради где-нибудь по дороге немного серебра, в крайнем случае прирежь кого-нибудь, но только в крайнем. Без медяка за душой вы долго не протянете. Жди на мысу, Тихий либо приплывет, либо нет. И я тоже там появлюсь, если сумею. Если не появлюсь, а Тихий приплывет, покрутитесь еще немного по морю и возвращайтесь через несколько дней. Если меня до сих пор не будет… ну тогда все ясно. Плывите на Агары.

— А что потом?

— Что значит — что потом? На Агарах правит известно кто.

— Я не покажусь княгине без тебя.

— Ну тогда плыви в изгнание. — У Раладана не было особого желания вести долгие разговоры. — Необитаемых скал вокруг полно, обустроишься и будешь рыбу ловить.

Бохед посмотрел в глубь темной улицы, забрал своих людей и пошел. Они выбирались из переулка по двое, по трое и расходились в разные стороны. Вскоре Раладан остался один.

Дорогу в Имперский квартал он нашел легко, хотя направлялся в сторону, в точности противоположную той, куда смотрели все. Несмотря на наступающие сумерки, на улицах было полно людей, делившихся замечаниями и догадками, слышались тревожные возгласы и вопросы. Говорили о большом пожаре, о войне, нападении, разбойниках с гор и даже, о чудо, о пиратах. Некоторые пытались расспрашивать солдат, которые появлялись то тут, то там, быстрым шагом или даже бегом устремляясь в Портовый квартал. Раладан внимательнее пригляделся к происходящему и пришел к выводу, что никто до сих пор не владел ситуацией. Судя по всему, откуда-то вытаскивали какие-то небольшие отряды, созывали уличные патрули и просто посылали их туда, где что-то происходило. А происходило нечто действительно серьезное: Раладан тотчас же узнал приглушенный, но отчетливый грохот залпа корабельных орудий, тем более что вдали тут же снова грохнуло. Лишь многочисленный и сплоченный отряд легионеров, бежавший в сторону тюремной крепости, заставил его задуматься. Следовавшие за своим офицером солдаты покрикивали на горожан, предупреждая, что на улицах полно беглых бандитов, и приказывая им расходиться по домам.

Раладан не походил на бандита, поскольку среди барахла тюремных стражников нашел себе чистую одежду, висевший же на боку короткий меч прикрыл трофейным плащом.