– Артур, возьмешь три «Эха». Одно себе, одно отнесешь в кают-компанию – там находятся четверо наших пассажиров. Еще двое остались в каюте профессора Яшека, третий аппарат отнесешь им. Если они захотят, проводишь их в кают-компанию. Затем проверишь, в каком состоянии находятся оба коннект-узла. Войти внутрь ты не сможешь, но хотя бы посмотришь, что там творится, и снимешь данные телеметрии. Посмотрим, вдруг все-таки можно будет наладить дальнюю связь.

Исакян, уже поднявшийся из своего кресла, кивнул и направился к правому шлюзу. Рядом с пластиковым наличником входного люка располагался небольшой шкаф, в котором хранился аварийный комплект Главного центра управления. Открыв сухо щелкнувшие дверцы, ассистент штурмана достал с верхней полки три миниатюрных индивидуальных переговорных устройства «Эхо» и тут же прицепил одно из них на стоячий воротник своего комбинезона, сунув крошечную таблетку телефона в ухо. На черном ободке «Эха» мягко засветилась багряная точка, показывая, что устройство активировано. Два других аппарата Исакян аккуратно уложил в нагрудный карман и приложил ладонь к идентификационной пластине люка. С тихим всхлипом шлюз открылся, и Семушкин вздохнул с облегчением – хотя пневматический привод шлюзовых затворов питался от автономных емкостей со сжатым воздухом, командир до последнего момента опасался, что они окажутся запертыми в Главном центре управления.

Ассистент штурмана выскользнул в главный вестибюль, а навигатор-три повернулся к штурману.

– А теперь я, Олег, отвечу на твой вопрос. Сделать мы вряд ли что-то сможем – ты сам видел, что корабль разбит практически полностью…

– Мы можем попробовать вернуть челноки и забрать людей с корабля!.. – перебил командира штурман, но навигатор-три только горько улыбнулся:

– Как вернуть челноки, не имея связи… И куда эти челноки смогут нас доставить, если даже ребята догадаются вернуться сами? Да и как они смогут вернуться, если причальные палубы разбиты?

– Но мы же не можем просто сидеть и ждать, когда корабль уничтожат полностью, а нас… задушат, выпустив остатки воздуха?! Я прекрасно видел компьютерную развертку на твоем дисплее и знаю, что на корабле присутствуют чужие!

Голос штурмана дрожал от ярости бессилия, но командир ответил ему с ледяным спокойствием:

– Нет, не можем… и не будем. Только надо успокоиться и действовать с холодной головой!

– Что делать?

Штурман поднялся из кресла и усилием воли попытался задавить в себе все эмоции. Навигатор-три долгим взглядом вгляделся в лицо Олега, а затем заговорил негромко, четко, холодно:

– Это сложно, Олег, и сделать это сможешь только ты. Надо добраться до причальной палубы и попробовать раздобыть хотя бы один скафандр высшей космической защиты.

Ширяев вскинулся было, чтобы возразить, но Семушкин остановил его взмахом ладони и продолжил:

– Я знаю, что причальная палуба разбита, но помещение компрессорной подстанции, расположенное рядом с ней, уцелело. Ты знаешь, что пеналы со скафандрами смонтированы как раз на той перегородке, что разделяет палубу и компрессорную, если шторки пеналов выдержали удар и сохранили герметичность, можно попробовать вскрыть переборку и забрать скафандры из пеналов. Имея хотя бы пару-тройку скафандров, мы могли бы выйти на обшивку корабля и подать сигнал Суджо или Малькову, а затем переправить на челноки людей.

– Разрезать полиольсталь переборки?.. – задумчиво проговорил Ширяев. – Это задачка…

– Это задачка для тебя!.. – перебил его командир. – И решить ее надо как можно быстрее. Ты сам сказал – на борту «Северного сияния» чужие, их надо опередить!

Ширяев взглянул на командира, и вдруг его глаза сузились.