Оглядевшись, мужчина коротко спросил:

— Ничего не изменилось?

— Все, как обычно, — уверенно ответил Копыто. — Сначала работаем мы, а потом уже ваша очередь. Но на вокзал заходите только после того, когда мы дадим залп. Не забудьте выждать, чтобы нам на пятки не наступать, — строго напомнил он. — А не так, как в прошлый раз! Едва пальба не началась.

Тот кивнул:

— Признаю, накладочка небольшая вышла. Поторопились. Но ведь никто не пострадал. Верно?

— Верно. Но могло быть хуже.

— Тут еще один вопрос надо бы обсудить, — туманно сказал красноармеец.

— Не самое лучшее время для обсуждений, — раздраженно заметил Егор.

Мужчина снисходительно хмыкнул:

— А другого может и не представиться.

— Ладно, что там у тебя? — примирительно спросил Копыто.

— Надо бы нам добавить. Риск слишком уж большой. Тут чекисты одного нашего зацепили, кажется, чего-то подозревают.

— Этого еще не хватало!

— И я о том же. Да ведь и груз тоже непростой. Самого Фартового повезут!

— Сколько ты хочешь? — после некоторого колебания спросил Копыто.

— Добавишь миллионов пять, и будет то, что надо. Да еще поклажа…

— Ну ты и раскатал губу! — поморщился Егор.

— Это ведь воробушки! Легко прилетели, легко и улетят!

— Ничего себе воробушки, — взбунтовался Копыто, — кому-то из-за них и свинец придется поглотать. И с чего ты взял, что будет поклажа?

— Мы тут со своей стороны пробили, в поезде нэпманов будет, как сельдей в бочке! Если ты, конечно, против, то давай считать, что разговора не было. И разбегаемся! Мое дело сторона. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь, — пожал красноармеец плечами.

— Ладно, хорошо. Но чтобы все было в ажуре!

— Все будет как положено, — повеселев, пообещал собеседник и, кивнув на прощание, пошел в сторону вокзала.

Три подводы, запряженные лошадьми вороной масти, стояли неподалеку от перрона. А кучера, дядьки в длиннополых тулупах, азартно резались в карты. Картина привычная. Наверняка понаехали откуда-нибудь из дальних сел продавать товар. Горожане — народ зажиточный, а потому стоило рассчитывать на хорошую копейку. И, только присмотревшись, можно было различить обрезы, угловато выпирающие из-под тулупов. Впрочем, и это объяснимо — время нынче лихое, а потому без оружия нельзя никак!

Подошел Егор Копыто. Тронув мужичонка, сидящего на козлах, спросил:

— Ты ничего не забыл?

Тряхнув пегой бородкой, тот всерьез обиделся:

— Как же можно? Не впервой! Дело-то привычное.

— Скоро будут. Не зевай…

— А я завсегда, — широко улыбнулся мужичонка, показав щербатый рот. — Меня только крикни! — Повернувшись к напарнику, такому же бородачу, как и он сам, зло проговорил: — Ну чего варежку распахнул? Бросай стерки!

Егор отступил на три шага и растворился в темноте. Еще некоторое время был виден горящий окурок папиросы, брошенный им на землю, а потом потух и он.

Пройдя метров пятьдесят, Егор свернул на узкую тропу, которую с обеих сторон плотно обступали заросли боярышника. Раздвинув кусты, он негромко позвал:

— Гаврила, ты здесь?

— А где же мне быть! — бодро отозвался молодой голос. — Жду.

— Ладно, будь здесь. Не высовывайся, там легавые по перрону шастают.