Элина в ужасе посмотрела на подругу.

— У меня язык не поворачивается даже намекнуть ему о своей любви!

— И не надо об этом говорить, но пора переломить себя и перестать делать вид, что он тебе неприятен.

— Ты хочешь, чтобы я встречала его с распростертыми объятиями? Слишком жирно!

Филлис вздохнула, на ее лице застыло недоумение.

— Что с тобой, Элина? Что произошло с милой, рассудительной девочкой, которую я давно знаю?

— Просто мне кажется, что вся моя жизнь превратилась в сплошной хаос, — промямлила Элина.

— Ну и приводи ее в порядок, и чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. И перестань корить его за свою беременность, пока он не передумал жениться на тебе.

— Я его не корю.

— Делаешь ты это, вероятно, бессознательно, продолжая искать козла отпущения за то, что твоя жизнь превратилась в хаос. А ведь он стоящий парень.

Элина вспыхнула.

— Но я тоже человек! И не собираюсь никого обманывать — ни своих родителей, ни Бернарда, ни себя. Это не в моих правилах, Филлис.

— Тогда положи этому конец. Перестань ссылаться на разные обстоятельства. Поздно! Он хочет жениться, дело только за тобой.

— Ты мне надоела, Филлис Стоун! — Элина рассмеялась. — Ну как, согласна быть подружкой невесты?

— Всю жизнь мечтала об этом, а также о том, чтобы стать крестной. От этого тебе не отвертеться, — ответила Филлис, обнимая подругу. — А теперь разыщи своего суженого, заставь его пригласить тебя на обед. После хорошей еды и бутылочки доброго вина тебе будет проще появиться в его доме.

После такого разговора работа пошла быстрее. Рабочие выносили мебель и коробки, разбросанные по всем комнатам. Филлис руководила погрузкой, а Элина, воспользовавшись присутствием Бернарда, решила вести себя по-новому.

Она прошла в столовую, где он разглядывал чертеж, прикрепленный кнопками к стене. Заметив, что она стоит в дверях, Бернард принялся сворачивать ватман.

— Требуется моя помощь? — мягко спросил он.

Выглядел он уставшим и озадаченным. Преодолевая смущение, она заставила себя встать рядом и взять его за руку.

— Это чертеж нового дома?

Он очень спокойно отнесся к ее прикосновению.

— Да.

— Можно взглянуть? — Она нервно сглотнула.

Глаза его ничего не выражали.

— Пожалуйста. Правда, кое-какие детали еще следует доработать.

— Неважно, хотелось бы, чтобы ты объяснил мне главное. Я в этом не особенно разбираюсь. — После того как она всячески подчеркивала свою отчужденность, ей было нелегко предлагать ему оливковую ветвь мира. Его рука под ее ладонью была твердой, как железо. Чувствуя легкое разочарование, Элина принялась водить пальцем по чертежу.

— Это вид сзади?

Он накрыл ладонью ее пальцы, скользившие по кальке.

— Перестань притворяться! — ледяным тоном приказал он. — Ты не настолько глупа, чтобы не понять, где фасад, а где двор. Лучше скажи, в чем дело?

— Ни в чем… — Элина замялась, будто ее уличили во лжи. — Мне просто интересно…

— Гм, просто интересно? С каких это пор?

У нее сдавило горло. Бернард никогда еще не говорил с ней так холодно, даже в те дни, когда откровенно заявлял, что она ему не нравится. Элина попыталась приободриться.

— С тех самых, когда убедилась, что ты был прав: нам действительно требуется более просторное жилье.