— Ты-ы?! С этой шваброй?!

— Тихо-тихо-тихо… Я-то как раз ничего… это она решила так… я ей объяснял, что женат, жену люблю, — изо всех своих сил сдерживая Свенту, пытался я объяснить ей ситуацию. — Всё бесполезно. Не хочет верить моим словам… хоть убей!

— Убью-у-у!

— Кого? — испугался я не на шутку.

— Тебя!.. И её!

— Да послушай же наконец! Я поклялся графу! Что мне оставалось делать?

— Что делать? Ты охмурить его дочку поклялся?! Я так и знала! — продолжая яростно вырываться из моих объятий, прорычала жена. — Шашни с кем попало заводишь, кот похотливый! А мне «успокойся»?!

Я перестал удерживать Свенту. Отступил на шаг и, глядя прямо в яростно сверкающие любимые изумрудные глаза, ровно произнёс:

— Я. Ни с кем. Шашни. Не. Заводил. Оправдываться мне не в чем.

— Хорошо, — сдерживая бурное дыхание, разрешила жена, — рассказывай.

Я рассказал ещё раз во всех подробностях, как встретил отряд графа, как исцелил его воинов и дочь, как граф обещал за это проводить меня в Элморию, но на замок напали, и нам пришлось уходить через пещеры, как Олисия строила планы насчёт нашей женитьбы, как не верила ни одному моему слову…

— И что? Ты с ней совсем не… — всё ещё подозрительно спросила Свента.

— Чем хочешь поклянусь!

— «Не клянись ни матерью, ни отцом, ни хлебом, а пусть слово твоё будет да — да, нет нет», — процитировала мне известное изречение жена.

— Нет, — твёрдо сказал я. — Ни с кем и ничего.

— Хорошо. Но курице этой я сейчас мигом порядок в причёске наведу! — угрожающе сказала Свента, схватилась за рукоять кинжала и устремилась к двери.

Я едва успел её перехватить.

— Жаль, что ты не привезла то кремовое платье.

— Какое платье? Зачем не привезла? Почему платье? — Она остановилась, недоумевая, и вопросительно посмотрела на меня.

Этого мне и надо было. Теперь осталось развить успех — ещё не хватало, чтобы женушка покалечила исцеленную.

— Ну как же? — с деланым недоумением ответил я. — Самое страшное оружие женщины — красота. И ты им великолепно владеешь. — Потом искренне добавил: — Лучше всех в мире. А Олисия, кстати, обожает, когда в ресторане все мужчины смотрят исключительно на неё, знаками внимания одаривают, по вечерам на танец приглашают… Сейчас, правда, ещё утро, но…

Свента с минуту задумчиво постояла, кивнула и деловито спросила:

— Где здесь ванная? Кремовое я не прихватила, но есть бирюзовое. Распорядись пока, чтобы сюда доставили мой багаж. В нем, кстати, и для тебя припасена новая одежда. Так что умывайся и тоже одевайся.

Через сорок минут мы были готовы к бою. Свента надела длинное приталенное платье, соорудила на голове красивую причёску, надела брачный браслет, сережки с бирюзой, перстень с изумрудом и подаренный мной кулон-доспех. Выглядела она в потоке солнечного света, льющегося в окно, просто изумительно. Я же щеголял в новом камзоле, накрахмаленной белой рубахе и брюках… бирюзового цвета. Чем ещё хороши безобъёмные сумки — вещи, в них положенные, не комкаются, не мнутся, а лежат, будто каждая в своей ячейке. Выходя из комнаты, я отметил отсутствие привычной пары егерей на скамеечке неподалёку от порога.

В ресторан мы вошли в тот момент, когда там находилась большая часть местного высшего света: офицеры, торговцы, чиновники и зажиточные ремесленники.