Женщина к тому моменту успела встать из-за стола — обе тепло улыбнулись друг другу и обменялись реверансами.

— Позвольте оставить вас, поскольку я ещё должен совершить утренний обход.

Этот обход меня порадовал — было всего пять больных, активно идущих на поправку, в том числе и сын Боантира. Мало того, судя по переглядываниям с моей помощницей, его состояние здоровья позволяло ему не только тихо есть кашку и медленно прогуливаться, держась за стеночки, — а лучше за талию хорошенькой девушки, — но и вовсю флиртовать. Раз так — готовим к выписке. Это решение явно не понравилось помощнице. Она вздохнула, но покорно отметила в карте моё распоряжение.

Закончив осмотр, перед амбулаторным приёмом я заглянул к Торсилезе. Женщины о чём-то увлечённо разговаривали, и им было не до меня. Видимо, Свента рассказывала о дочке, перемежая повествование крайне важными для обеих ремарками, что сейчас носят в столице. Для прекраснейшей половины человечества вопрос, что надеть, важнее, чем для мужчин — с кем война. Чтобы не мешать высоконаучной беседе двух профессионалок, я отправился с крайне серьёзным делом на кухню. Там мне особенно нравилось инспектировать пирожки с яблоками — настоящее произведение искусства местного повара. Тот своих секретов от меня не скрывал, поэтому я быстренько записал рецептик и для закрепления знания несколько раз в свободное время испек под его чутким руководством пару лотков.

Однако добраться до слюноточивой цели мне сегодня было не суждено. В приоткрытую дверь кухни я услышал голоса — помощницы наперебой просвещали повара, рассказывая о нашей встрече с женой и… о том, что этому предшествовало. Я не удержался и остался под дверью послушать занимательную историю.

Оказывается, в больнице под видом элморца Филлиниана работает самый настоящий лоперский или гонмарский принц Алониус, тайно обучающийся на лекаря в столичной академии. Здесь он учится, потому что наша академия — самая лучшая в мире. Во время учёбы он познакомился с девушкой и без памяти влюбился в неё, не зная, что она — дочь могущественного герцога. Та ответила ему взаимностью, и два любящих сердца тайно (опять тайно! — отметил я) воссоединились пред алтарем богини жизни.

Этим летом Алониус уехал на каникулы домой навестить своих родных и, возвращаясь обратно в Элморию, подвергся нападению отряда мятежников. На помощь ему пришёл героический, верный королю граф, который ехал с дочерью отдыхать в свой горный замок. После страшного боя, где принц в одиночку поубивал то ли двадцать, то ли тридцать (а некоторые говорят — целую сотню) врагов, граф, истекая кровью, из последних сил попросил спасти его единственную дочь и тут же умер у него на руках. Спасти его даже такому искусному лекарю, как Алониус, было не под силу.

Вместе с графиней в живых остались только мальчишка-слуга и служанка. Долго они шли, преодолевая суровые горы. Не раз на них нападали дикие звери; лавины и камнепады подстерегали за каждым поворотом узенькой горной тропки, стремясь увлечь в бездонные пропасти; мороз и снег пытались лишить их последних остатков тепла, но герои упорно продвигались вперёд. Алониус шёл с именем любимой на устах — она, как путеводная звезда, вела маленький отряд и грела его душу. Частичками этого тепла он щедро делился со спутниками — так они и смогли перейти через жестокие горы.

Потом их встретил отряд офицера — того самого красавчика из четвёртой палаты. Он сам всё подробно рассказал. Когда егеря от всей души бросились им помогать, выяснилось, что служанка графини — шпионка. Увидев командира, она тут же поняла, что будет немедленно разоблачена, — магическим ударом сбросила воинов с лошадей и скрылась в горах. Офицер, помня о долге, приказал своим людям сопроводить принца и графиню в город, а сам бросился в погоню.