|
– Дайте хоть дух перевести, – взмолился он, стряхивая мелкие дождевые капельки со своего сюртука. – Фу-ты, черт возьми, прогуляться по вашему дому – целое путешествие, Будденброк! Здесь, так же как и в ландшафтной, за чугунной печной дверцей пылал огонь. Из трех высо-ких и узких окон виднелись красные, мокрые от дождя, островерхие крыши и серые дома. – Итак, карамболь, господин сенатор? – спросил консул, доставая кии. Затем он обошел оба бильярдных стола и закрыл лузы. – Кто составит нам партию? Гретьенс? Или вы, доктор? All right . Ну, тогда Гретьенс и Юстус будут играть вторыми? Кеппен, и ты не отлынивай. Виноторговец поднялся с места и, раскрыв рот, полный сигарного дыма, прислушался к яростному порыву ветра, налетевшему на дом, дождем застучавшему по стеклам и отчаянно взвывшему в печной трубе. – Черт возьми! – проговорил он, выпуская дым. – Не знаю как «Вулленвевер» войдет в га-вань. А, Будденброк? Ну и собачья же погодка! – Да, вести из Травемюнде поступили весьма неутешительные, – подтвердил консул Крегер, намеливая кий. – Штормы вдоль всего берега. Ей-богу, в двадцать четвертом году, когда случи-лось наводнение в Санкт-Петербурге, погода была ничуть не хуже… А вот и кофе! Они отхлебнули горячего кофе и начали игру. Но вскоре заговорили о таможенном сою-зе … О, консул Будденброк всегда ратовал за таможенный союз! – Какая блестящая мысль, господа! – воскликнул он, сделав весьма удачный удар, и обер-нулся ко второму бильярду, где только что было произнесено «таможенный союз». – Нам бы сле-довало вступить в него при первой возможности. Господин Кеппен держался, однако, другого мнения. Нет, он даже засопел от возмущения. – А наша самостоятельность, наша независимость ? – обиженно спросил он, воинственно опершись на кий. – Все побоку? Посмотрим еще, как примет Гамбург эту прусскую выдумку! И зачем нам раньше времени туда соваться, а, Будденброк? Да боже упаси! Нам-то что до этого та-моженного союза, скажите на милость? Что, у нас дела так плохи?.. – Ну да, Кеппен, твое красное вино, и еще, пожалуй, русские продукты… не спорю! Но больше мы ничего не импортируем! Что же касается экспорта, то, конечно, мы отправляем не-большие партии зерна в Голландию, в Англию, и только… Ах, нет, дела, к сожалению, вовсе не так хороши… Видит бог, они в свое время шли куда лучше… А при наличии таможенного союза для нас откроются Мекленбург и Шлезвиг-Голштиния … Очень может быть, что торговля на свой страх и риск… – Но позвольте, Будденброк, – перебил его Гретьенс; он всем телом налег на бильярд и мед-ленно целился в шар, раскачивая кий в своей костлявой руке, – этот таможенный союз… Я ничего не понимаю! Ведь наша система так проста и практична. Что? Очистка от пошлин под присягой… –…прекрасная старинная институция, – с этим консул не мог не согласиться. – Помилуйте, господин консул, с чего вы находите ее прекрасной? – Сенатор Лангхальс даже рассердился. – Я не купец, но, говоря откровенно, – присяга вздор. Нечего на это закрывать глаза! Она давно превратилась в пустую формальность, которую не так-то трудно обойти. А государство смотрит на это сквозь пальцы. Чего-чего только мы об этом не наслышались. Я убежден, что вхождение в таможенный союз сенатом будет… – Ну, тогда не миновать конфликта! – Г-н Кеппен в сердцах стукнул своим кием об пол. Он выговорил «конфлихт», окончательно отбросив заботу о правильном произношении. – Будет кон-флихт, как пить дать! Нет уж, покорнейше благодарим, господин сенатор! Это дело такое, что бо-же упаси! И он начал все с тем же пылом распространяться об арбитражных комиссиях, о благе государства, о вольных городах и присяге. |
