|
Это запах скопившейся за три месяца менструальной крови вперемешку с вагинальными выделениями и зловонной спермой разных мужчин, количество которых, должно быть, достигло трехзначного числа. Я дал ей знать, что впредь нет никакой необходимости устраивать в ее честь казнь бедным губкам для душа. Она также может остановить у себя месячные более традиционным способом – пить без перерыва противозачаточные таблетки. Я оставил персонал отделения неотложной помощи самим разбираться, как маркировать этот инородный предмет в баночке для бактериологических исследований.
4 мая 2009 года, понедельник Еще один день, еще один, а то и дюжина тревожных вызовов. Отправляюсь провести роды с помощью вакуум-экстрактора из-за мало обнадеживающих показателей фетального доплера, но только я собираюсь включить экстрактор, как показатели нормализуются, так что я снимаю перчатки и передаю пациентку акушерке, чтобы та провела естественные роды. Я остаюсь в палате на случай, если у плода снова начнется дистресс, однако все проходит хорошо, и вскоре показывается головка. Отец смотрит за происходящим, впервые становясь свидетелем чуда рождения – всячески восторгается, подбадривает и говорит своей жене, как здорово у нее все получается. Акушерка говорит маме, чтобы та перестала тужиться и начала часто и отрывисто дышать, чтобы она могла не спеша направлять голову ребенка, тем самым постаравшись избежать сильных повреждений. Голова продвигается вперед, и отец выкрикивает: «Господи, где его лицо?!» Мать, как легко догадаться, тоже начинает кричать, ребенок пулей из нее вылетает, и промежность рвется на части. Я объясняю им, что дети, как правило, рождаются головой вниз, и с лицом их ребенка все в полном порядке (крови, конечно, на нем теперь немного больше, чем могло бы быть). Надеваю перчатки и открываю набор для наложения швов.
5 мая 2009 года, вторник Одна пациентка в женской консультации просит провести кесарево без каких-либо медицинских показаний. Я объясняю ей, что в нашем отделении не проводят кесарево по требованию: должна быть какая-то конкретная медицинская причина, потому что это операция, несущая в себе риск кровотечения, инфекции, проблем с анестезией и т. д. Ее главным аргументом было то, что она не хочет долго тужиться, а потом все равно оказаться в операционной для экстренного кесарева. Мне было некуда деваться – запланированное кесарево куда безопасней экстренного и, как правило, безопасней родов с инструментальной помощью. Однако я не мог ей этого сказать. Она не собиралась сдаваться. «А что, если мне просто тужиться не пристало?» – сказала она на своем эстуарном английском, который я с трудом разобрал. Мне было неловко ей отказывать, особенно с учетом того, что треть акушерок для себя выбирали запланированное кесарево – это было определенно несправедливо по отношению к ней. Вчера я был по другую сторону баррикад. Мы с Г. собирались слегка расширить свои жилищные условия и ездили смотреть вместе с агентом по недвижимости понравившуюся нам квартирку. Этот проныра, которому едва стукнуло 20, как только ее не расхваливал. Место просто отличное, сказал он нам – он сам купил себе жилье неподалеку. От этого нам стало еще больше не по себе. У какого-то молокососа в блестящем нейлоне нашлись деньжата на квартиру в районе, где мы с трудом могли себе ее позволить. Неужто я ошибся с выбором профессии? Или же агентство недвижимости работало по тому же принципу, что и благотворительный магазин, где персонал первый в очереди на покупку поступающего на продажу товара. Агент сказал нам, что продавец прежде отверг предложение ниже запрашиваемой цены, однако не мог сказать, насколько именно оно было ниже запрашиваемой цены – это против некого закона проныр, своего рода кодекса чести для бесчестных. Я спросил его, не подсказал ли ему коллега, насколько ниже запрашиваемой цены были другие предложения, когда он покупал свою собственную квартиру. |
