Но самое худшее, что «цивильные» сражались каждый сам за себя. Вон, два верфольфа атаковали одного из тангаров. Пока тот отмахивался от первого, второй оборотень, резко подпрыгнув, сомкнул зубы на шее гнома, а стоявший рядом «цивильный», вместо того, чтобы прийти на помощь товарищу, пытался врубиться киркой в строй вервольфов, которые не принимали бой, а разбегались.

Мои размышления не мешали выбрать выгодную позицию для атаки и отыскать добычу для самодельного оружия. Итак, первой «пробой» для кистеня стал подраненный и отковылявший в сторону оборотень, пытавшийся зализать перебитую кайлом лапу. Бросок — и кусок гранита встречается с лобастым лбом, сминая череп, а вервольф, не успев даже заверещать или заскулить, падает на каменный пол, сучит лапами и начинает мерцать, превращаясь в человека…

Дальше дело пошло веселее. Пока вервольфы осознали, что их атакуют с тыла, я успел уложить пару мохнатых тварей, взламывая кистенем черепа, хрустевшие, словно куриные яйца под сапогом пьяного мародера. Думается, что настоящие волки, да и люди, скорее всего, уже кинулись бы на меня. А эти изволили обернуться только тогда, когда мой гранит лишь скользнул по черепушке вервольфа, а тот успел заверещать.

Вот, теперь волко-люди взялись за меня. Один прыгнул слева, но наткнувшись мордой на факел, завизжал, откатился в сторону, прямо под ноги «цивильного» тангара, а тот, надо сказать, не сплоховал, одним ударом пробив череп оборотня.

Нет, даже дикие псы из Черного леса, с которыми как-то довелось столкнуться, дрались правильнее и более умело, чем эти. Ну почему эти твари пытаются непременно перервать горло, забывая про руки, ноги и пах? Почему человеческий разум, присутствующие в телах волков, не подскажет простейший способ борьбы с тангарами — одному оборотню броситься под ноги наступающему, уронить его на пол, а другим накинуться сверху?

Видимо, на навыки все-таки влияет смешение человеческого и волчьего сознания и, не в лучшую сторону.

Ох ты, тоффель посередине, и ёшкин оползень во всю спину! Метнул кистень, в кого-то попал, но в натянутую «косу» впился зубами вервольф, повис на ней, подтягивая меня к себе. Пришлось бросать испытанное оружие, прикрыться факелом, а потом, выхватив второй факел, быстро его поджечь и размахивать огненными палочками перед мордами вервольфов, держа их на почтительном расстоянии. Но так долго продолжаться не может. Первый факел уже чадит, языки пламени моргают, норовя потухнуть, второго тоже надолго не хватит.

— Артакс! — заорал один из тангаров. — Держи!

Я не успел выругаться, потому что в мою сторону уже летел клинок. Приготовившись его пропустить, не рисковать (правильно бросить меч гном не сумел, а пальцы мне ни один маг назад не приставит!), но как-то так получилось, что, выронив затухающий факел, сумел ухватить рукоять и, сжав ладонь, едва не завыл от счастья — это же собственный меч! Да с ним мне теперь сам тоффель не брат!

— У-а-а! — заорал я во всю мощь глотки.

От моего вопля кое-кто из вервольфов присел, самые впечатлительные напустили лужи, но кое-кто оказались храбрым не в меру. Хм… Ишь, рычать он на меня будет, скотина зубастая. Все, больше не будешь, без зубов и без нижней челюсти не порычишь, а уж тем более, не поскалишься. А ты куда лапы ставишь, кто разрешал заскакивать мне на грудь? Тьфу, еще и слюни во все стороны летят. И не скули, сам виноват, что остался без глаза и лапы.

Вервольфы, дравшиеся с гномами, осознав, кто здесь самый опасный противник, развернулись едва ли не одновременно, устремились ко мне, спеша нырнуть под клинок и вцепиться в глотку. Ага, подставлю я свое горло, как же…

Метнув в наступавших вервольфов факел, отчего они шарахнулись, сорвал с себя плащ и принялся махать им разные стороны, внеся сумятицу в ряды зверюг.