Растет хлеб, лен, репа. Есть капуста и огурцы. Меня ими не угощали, потому как зимой съели. На лугах пасутся стада. Народ здесь не голодает. Хлеб есть не всегда, но тут много причин. Сохой много не вспашешь – раз. Севооборот – примитивное трехполье. Это два. Часть земли оставляют под пар. Удобрений не применяют – три. Даже навоз. Его свозят в кучи, где он преет. А вот растрясти его по полям, пройти плугом, потом бороной… Планы, планы.
Кирах показался вдруг. Мы взобрались на пригорок, и впереди открылся луг с берегом. На нем возвышался замок – настоящий. Стены, башня… Все из дерева, но солидно. Возвели Кирах на излучине реки Воли, и она защищала его с трех сторон. С четвертой был наполненный водой ров, а над ним – мост. При опасности его втаскивали внутрь замка. Это я узнал позже. А сейчас, привстав на седле, любовался сооружением.
– Нравится? – усмехнулся Мюррей. – Лучшее укрепление в округе. Покойный глей не жалел серебра. Ну, так степь через две меры. А там – колдуны.
Так мне втюхали форпост? Молодцы! Да и я хорош. Купил, как кота в мешке. Нет бы подумать… Теперь поздно.
– Кто там? – я указал на толпу перед замком.
– Хрымы, – усмехнулся судья. – Пришли нас встретить. Я известил Саю.
Опять угощать… А куда денешься? Я тронул Буренку. Колонна ползла к замку. Стали видны лица встречающих – мужчин, женщин. Перед ними гарцевал всадник на кхаре.
– Сая, – пояснил Мюррей. – Встречает гостей.
Всадник будто услышал и поскакал к нам. Спустя пару минут он оказался перед колонной. Женщина, молодая, в куртке и штанах. Благородным дамам их носить можно. Внешность… М да. Понимаю покойного мажора. Лицо Саи будто рубили топором. Широкие плечи, сильные руки. Ей бы шашку и коня, да на линию огня…
– Приветствую тебя, судья! – поклонилась Сая. – И тебя, благородный глей.
– Да хранит тебя Моуи! – улыбнулся Мюррей. – Все готово?
– Хрымы ждут. Собрала всех, кто отсеялся.
А она хозяйственная. Других отрывать не стала.
– Не будем терять времени.
Мы тронули кхаров. Сая развернула своего и заняла место слева от Мюррея. Так втроем мы и приблизились к толпе. Хрымы опустились на колени.
– Встаньте! – велел Мюррей.
Толпа подчинилась. На нас уставились сотни глаз. В глействе свыше тысячи селян, как сообщил Мюррей. Это взрослых мужчин. Женщин здесь не считают, детей – тоже. Перед замком людей сотни три. Не Болотная площадь, но все равно много.
– Рядом со мной ваш глей! – объявил судья. – Его зовут Гош. Отныне он ваш хозяин и защитник. Слава глею!
– Слава! – откликнулась толпа без особого восторга. Понятно.
– Есть чем их угостить? – спросил я.
– Да, глей! – сообщила Сая. – Приготовила. Хлеб, мясо, рыба, пиво. Ждала вашего повеления.
– Повелеваю!
– Глей Гош приказал угостить вас! – прокричал судья. – Слава ему!
– Слава! – завопил народ. В этот раз искренне.
Толпа расступилась, и мы въехали во внутренний двор. Замок напомнил мне виденный в Мире в Белоруссии, только намного меньше. Нет внешней крепостной стены и внутреннего укрепления – донжона. Покои, галереи, хозпостройки – все пристроены к наружной стене.
Я остановился среди площадки. Следом вкатились повозки. Мы слезли с быков. Подскочил какой то мужчина. На нем был кафтан и что то вроде берета. Лицо пересекал шрам – широкий, фиолетового оттенка. Досталось мужику.
– Размещай воинов, Тиг! – приказала Сая. – Разгрузите повозки. Вещи – в амбар, возчиков накормить. И угощайте людей.
– Сколько пива? – спросил Тиг. |