– Только до завтра. Потом заберу. Кодай! Нужно в замок весть передать. Степняки нападение готовят. Я в ночь опять к ним поеду.

– Помилуй, глей! Если погибнешь…

– Раньше сдохну с голода. Долго меня будешь среди улицы держать? Накорми господина и его собаку. Дай хлеба и лука кхару. Отдохну, и снова в степь. Должен же я заботиться о своих хрымах?

Кодай распорядился, отрок мигом приволок выделанную кожу, перо и чернила от местного попа, единственного грамотного в селении. Автопереводчик Веруна тут пасует. Местные книги начинаю читать, разбираю по слогам. А написать – никак. Рука застыла, не зная, что ей выводить. И Биб не помог. Богам и их сущностям письменность не нужна.

– Кодай! Я передумал. Дело слишком важное, чтобы доверить его письму. Сейчас рассажу тебе. Дуй в Кирах, найди там Нирага и Клая, передашь. Бери моего кхара.

Снова к юртам кочевников я выехал, когда начало темнеть. Фары у байка нет, ПНВ остался в замке. Пришлось посадить Биба к себе на макушку и смотреть его «глазами», чтоб не попасть колесом в яму. Жаль, даже от такого поручения он расходовал часть своих невеликих сил.

* * *

Ай Духара нашли в степи. Он окоченел и смотрел невидящими глазами в ранние звезды.

Сына вождя переодели, смыли кровь с груди. Он так и лежал на ковре, не сомкнув глаза, в отцовском шатре.

– Где брат? – Ниб Духар ворвался, словно самум, едва не снес полог у входа. Упал на колени у ковра и замер. Ни одной слезы не проронил, мужчине они не к лицу. Только шептал – найдем и вырежем всех! Кого – ясно. Парень поехал на кхаре в сторону Мульда, там и погиб. Искать виноватого тщетно, да и не надо. Пусть каждый ответит.

Старший Духар собрал младших племенных вождей прямо у смертного одра, невзирая на опустившуюся ночь. Большинство из них и думать не хотело о походе на Мульд, самые осторожные ждали, когда закончатся беспорядки, племена выберут наконец главу всего кочевого народа. Тогда снова пойдут торговые караваны, выплачивая дань степнякам за проезд. А кто то сам начнет торговлю, не хуже купцов.

Но смерть Ай Духара дала повод сторонникам войны требовать мести. Отец убитого явно склонялся на их сторону.

– Детей степи поведет на правый бой… – наверно, старик хотел указать на Ниб Духара, но почему то замолчал и уставился на противоположную стену шатра. Потом недоуменно спросил: – Что здесь происходит?

– Не знаю, отец, – вяло промямлил младший, минуту назад готовый рвать и метать. – Брат вот что то лежит как неживой. Ай Духар! Ты меня слышишь? Вставай, брат!

«Магия! Не иначе как колдуны поработали», – прошелестело среди вождей. Только один, молодой, с огнем, пылающем в единственном глазу, крикнул:

– Не теряем времени! Вырежем Мульд! Всех их девок трахнем!

Старый вождь недоуменно глянул на него. Потом на сыновей – живого и неподвижного.

– Нет! Сначала разберусь, что тут творится.

Поднялся ропот. На клочке степи с молодой травой – полтыщи кхаров для верховой езды и столько же тягловых. Через день или два они выщиплют последнюю траву в округе. Хлеба для них нет. Надо или уходить, рассредоточившись, или нападать на Мульд.

– Я разберусь! – повысил голос старик. – Без моего приказа войны с антами не начинать. Иначе своей рукой выпущу кишки.

Вожди покидали шатер. Кто с раздражением, кто – с облегчением. Ни один из них не заметил облачко в форме человечка без ног, коснувшееся Ниб Духара и его отца. А затем это облачко всосалось в стенку шатра и исчезло.

Глава 14

Обещав вернуться к вечеру в тот же день, как отправился в степь, я едва притащился к концу следующего. Посетив ставку вражеского главнокомандования, Биб растратил себя настолько, что я вынужден был забрести в рощу Веруна и просто лечь на землю, дабы помощник оклемался.